Потому что живой - Аида Богдан

— Позже всё будет, обещаю, а кольцо завтра выберем, когда поедем подавать заявление.

Софья с восторженным писком бросилась ему на шею. В ту же ночь Ивану снова приснилась Снежка, она была очень грустная и сказала, что пришла попрощаться. Он мотал головой и просил не оставлять его, поскольку не хотел её терять.

— Не покидай меня, Снежинка, я не смогу без тебя.

— Прости, Ванечка, так будет лучше для нас обоих, ты же понимаешь, что обнимать одну и представлять на её месте другую, неправильно.

— Знаю, я плохо поступаю, но что мне делать, если я всё ещё люблю тебя?

— На самом деле, ты знаешь, что делать.

— Нет, скажи мне, как я должен поступить?

— Просто найди меня, Ванечка.

— А как же твой муж и дети?

— Ты о чём, Ванюша? Тебе приснилось что-то плохое? — спросила Соня, тряся его за плечо и заставляя окончательно пробудиться.

Дату свадьбы назначили на середину июля, Иван оповестил о грядущих переменах мать и сестру и в тот же день собрался лететь в Москву на три дня, простившись с невестой у порога своей квартиры. Однако, вылет перенесли на следующий день и ему пришлось вернуться домой.

Он хотел предупредить и пробовал дозвониться до Сони с автомата, но стационарный телефон был всё время занят, как будто кто-то не до конца положил трубку, после разговора. Такое иногда случается.

Когда Ваня открыл дверь своим ключом и вошёл в квартиру, до него донеслось весёлое девичье щебетание и явственно потянуло сигаретным дымом, что было очень странно, учитывая беременность его будущей жены. Потом он услышал разговор и наконец понял, насколько сильно был одурачен.

— Мне бы только дожить до дня свадьбы и до конца сыграть свою роль.

— Неужели это так трудно, Сонь?

— Ты себе не представляешь, насколько он мне противен. В темноте ещё куда ни шло, хотя, тоже хорошего мало, мне ведь приходится его обнимать, а там спина вся в рубцах, просто бррр, как мерзко.

— Блин, аж мне поплохело.

— Вот и именно, но это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую днём, глядя на его лицо, вот где ужас, я словно героиня триллера.

— Не преувеличивай, пожалуйста. Иван вполне симпатичный мужчина, у него много достоинств.

— Я тебя умоляю, единственное его достоинство в бабках, на этом всё.

— А что, в постели он вообще никакой?

— Нет, как раз там у него всё в порядке.

— Значит, тебе грех жаловаться.

— Ну, если представить на его месте другого, то да.

— Это всё не то.

— Кстати, он тоже грешен, потому что во сне называет меня Снежинкой.

— Боже, как романтично.

— Угу, очень даже, его бывшую зовут Снежана.

— Какой кошмар, чем думали родители, когда давали ей имя?

— Понятия не имею, мне это неинтересно.

— Ну ладно тебе, не злись, главное, что не она, а ты станешь мадам Ивановой.

— Только потому и держусь, а то как подумаю, что, после его смерти, всё бы досталось его матушке и сестре-грымзе.

— Не поняла, а он что, умирать собрался?

— Если повезёт, то я скоро стану богатой вдовой и тогда, держитесь, мужики.

— Слушай, а что ты будешь делать, когда он узнает, что ты вовсе не беременна?

— Ну, ты же мне поможешь, подружка?

— Ох, тебе это будет слишком дорого стоить.

— Имей совесть, ты и так с меня содрала, будь здоров.

— Так то была справка о беременности, а о выкидыше стоит дороже, сама понимаешь.

Иван стоял, прислонившись к стене, по другую сторону спальни, корчась в душевных муках. Господи, ну какая же дрянь, как он мог так глупо попасться на её удочку? Становилось трудно дышать, ещё не хватало хлопнуться в обморок. Он сунул под язык таблетку и медленно приходил в себя.

— Ой, здравствуйте, а вы откуда здесь, Иван Иванович? — еле слышно произнесла, вышедшая из комнаты, старшая медсестра поликлиники, которую они с Софьей посещали не так давно.