Потому что живой - Аида Богдан

— Ванюша, ты вернулся? — обескураженно спросила Соня, поспешно избавляясь от сигареты, — А мы тут с Олей решили встретиться, немного поболтали, о своём, о девичьем.

— Да, я даже слышал о чём.

— Сонь, ну, я пойду, наверное?

— Думаю, вам обеим пора.

— Погоди, ты что, выгоняешь меня?

— А ты хотела бы, чтобы я ушёл из собственной квартиры?

— Но ты не можешь так поступить, а как же наш ребёнок?

— А о нём напишут в справке о выкидыше, твоя подруга об этом позаботится, верно же, Оля?

Ивана потихонечку отпускало, помогла таблетка. Он всё-таки полетит в Москву на обследование, просто, чтобы не оставаться в пустой квартире. Софья ушла в тот же вечер, пообещав, что она непременно вернётся, как только он немного остынет.

— Милый, ты поймёшь, что я ни в чём не виновата. Всё не так, как кажется на первый взгляд, иногда нужно во всём разобраться до конца, прежде чем делать поспешные выводы.

Ровно через три дня, после прибытия в столицу, до него, наконец, дойдёт смысл последней фразы, только совсем не в контексте предательства Сони. Должно было пройти целых десять лет, прежде чем он понял, что не должен был так быстро сдаваться, отказываясь от поисков своей любимой.

Долгожданная встреча произошла вовсе не в кардиоцентре, а в поезде Москва-Самара, когда мужчина возвращался домой, отказавшись от операции. Выйдя из купе, он собрался в вагон-ресторан, когда увидел двух детей, примерно 10–11 лет, крутившихся возле купе проводницы, в ожидании, когда та выдаст им сдачу.

Иван словно вернулся в прошлое, узнав в мальчике себя прежнего, а в девочке совсем юную Снежку. От нахлынувших воспоминаний сдавило грудь, он тяжело задышал. Заметив, что седому мужчине в бейсболке и тёмных очках вдруг стало плохо, участливые дети подбежали к нему и помогли дойти до места.

— Маш, ты посиди с ним, а я пока за мамой сбегаю. Это наверняка её пациент.

— Только недолго, Ванечка.

Нежный голосок девчушки и имя, которым она назвала брата, не оставляло никаких сомнений, кто их родители. Иван нашёл в себе силы и тихо спросил, хотя, в принципе, уже знал ответ на волновавший его вопрос:

— Скажи, а как зовут твою маму, Машенька?

— Снежана Дмитриевна.

— А папу?

— Иван Иванович, но он, к сожалению, погиб.

Глава 20 Пора признать очевидное…

Когда пациент Иван Иванович Иванов проходил обследование в кардиоцентре, врач-кардиолог Романова третий день, как находилась в отпуске, выходить из которого не планировала. Впервые, с момента рождения двойняшек, она смогла себе позволить полноценный отдых, а раньше всё время что-то мешало.

Да и когда было отдыхать с такой профессией, которой были отданы лучшие годы? Шесть лет учёбы и два года ординатуры, а потом добросовестное и беззаветное служение своему делу, когда в любой момент могли позвонить и вызвать на срочное дежурство.

Ничего удивительного, у многих медиков работа на первом месте, хотя, Снежка старалась уделять время детям. Конечно, её очень выручали родители, Ваня и Машенька были счастливыми детьми, поскольку с младенчества росли под неусыпной опекой бабушки и деда.

Жаль, что Мария Александровна добровольно отказалась от общения с ними, внуки бы здорово скрасили её жизнь. Отец Снежки всё-таки нашёл мать Ивана, через доверенных лиц, которые передали ей, что она стала бабушкой, но увы, женщина и на сей раз отнеслась к этой информации равнодушно.

— Ну как так? Неужто она не поверила, что именно Ваня является их отцом? — расстроенно вопрошала Снежана.

— Не могу знать, доченька, я всего лишь озвучил тебе то, что мне рассказали. Пойми, больному человеку ни до чего, к тому же, ей есть о ком позаботиться, дочь наконец родила долгожданную внучку.

— Хорошо, раз так, я не буду искать с ней встреч и настаивать.