Доверься мне - Кристен Каллихан

— Стелла-Кнопка, иногда ты меня чертовски сильно бесишь, но мне нравится то, как ты отважно за меня борешься. Даже если в процессе воюешь со мной.

Меня затапливает облегчение, забирая напряжение из коленей.

— Тогда, вероятно, мне стоит признаться, что я имела в виду именно то, что сказала.

Он фыркает. И это звучит противно, а не словно «да ладно, Стеллс».

Я решаю проигнорировать это.

— Ты не испорченный и не жалкий. Никогда тебя таким не считала.

Стоит только произнести это, начинаю смущаться. Не потому что слова правдивы, а потому что они изобличают слишком много, и Джон чересчур притих. Мы сидим друг напротив друга, но на самом деле я не могу посмотреть ему в глаза. Возможно, он тоже не может, потому что у него рассеянный, практически потерянный взгляд.

Неприятный жар сводит мои внутренности, а кожу покалывает. Хочу повернуться и уйти, но не в силах пошевелиться. Это тоже откроет мне то, что я не хочу видеть.

Джон делает глубокий вдох, а потом моргает, словно выбирается из тумана. Когда снова смотрит на меня, его зрачки яркие, как зеленая трава на солнце. Мужским глазам нельзя быть настолько завораживающими. От этого женщина забывает удерживать оборону.

— Стеллс, — шепчет он, — где ты была всю мою жизнь?

У меня в горле разрастается ком.

— Плыла по течению.

Он приподнимает уголок рта.

— Тогда остановись. Не уплывай.

— Ладно, — едва слышно соглашаюсь, потому что мою грудь слишком сдавило.

Выражение его лица, меняясь, становится болезненным.

— Ты бы не согласилась так быстро, если бы знала, о чем я думаю.

Сердце сильно бьется о ребра.

Не спрашивай. Не спрашивай.

— О чем ты думаешь, Джон?

Из-под опущенных век он наблюдает за мной, из его длинного худого тела внезапно уходит напряжение, и Джон расслабляется на диване.

— Хочу поцеловать тебя.

У меня со свистом вырывается дыхание.

— И все?

Боже, пожалуйста, сделай это. Еще и еще.

— Пока что, — тихо говорит он. Но я вижу, как Джон уходит в себя.

Это досадно. Что бы я ни сказала, он по-прежнему считает себя порченым товаром.

— А если я хочу, чтобы ты сделал больше, чем просто поцеловал? — спрашиваю, слегка надавливая.

Свет в его глазах тускнеет еще стремительней.

— Кнопка… — хрипит он и сглатывает. — Тебе стоит научиться не воспринимать меня всерьез. Я все время несу чушь. Я не для тебя.

Сердце уходит в пятки. Мне стоит поверить. Зачем ему лгать? В его словах есть доля правды. Я ее отчетливо слышу. Поэтому должна отпустить его. Голос в моей голове — тот, который время от времени появляется и твердит, что я неудачница — настаивает на том, что у меня нет шанса с таким человеком, как Джон. Он — легенда, а я — это просто я.

Но правда в том, что я ненавижу этого мудака, он слишком часто правит моей жизнью. Подозреваю, что у большинства имеется такой же голос, агрессивный скептик, который изо всех сил пытается заставить нас ненавидеть самих себя. Я предполагаю, что и у Джона есть тот, который иногда превращается в пронзительный крик.

Делаю глубокий вдох, прижимая прохладные пальцы к бедрам.

— Тогда это был бред собачий? О том, что ты хочешь поцеловать меня.

Джон заметно ежится. И на секунду я задаюсь вопросом, ответит ли вообще. Но затем он произносит жестким тоном и хриплым голосом:

— Я хотел поцеловать тебя с того самого вечера, когда мы встретились, и ты украла у меня поцелуй. Хочу узнать твой вкус, звуки, которые ты издаешь, как будешь двигаться напротив меня, когда я попробую тебя на вкус. — Он фокусирует на моих губах пылающий взгляд. — Я все время думаю о твоем рте. О задорных маленьких веснушках, мягком изгибе верхней губы, полноте нижней. — Он хрипло смеется. — Стелла-Кнопка, мне даже стыдно, как много я думаю о том, чтобы поцеловать тебя.

— Но не поцелуешь.