Прекрасное чудовище - Нева Олтедж

— Разве ты не понимаешь? Она не хочет хорошего. Она хочет его. И он все это время защищал ее. Даже когда ты не мог.

Я хмурю брови. — О чем ты говоришь?–

— Торговый центр. Взрыв двадцать лет назад. Рафаэль Де Санти — человек, который спас жизнь нашей дочери!–

Это. это невозможно. Но. Ох блин. Как бы мне ни хотелось опровергнуть слова Нины, я каким-то образом знаю, что это правда. С того момента, как я встретил Де Санти более десяти лет назад, я всегда задавался вопросом, что с ним случилось. Я так и не установил связи.

Вася.

Я вскакиваю со стула и хватаю телефон.

Стрелка спидометра зависла над отметкой в ​​сто миль в час. Я сильнее нажимаю на педаль газа, лавируя между другими машинами на дороге. Сейчас пять минут седьмого. Самолет Рафаэля только что взлетел. Без меня. Не имеет значения, я полечу первым коммерческим рейсом, на который смогу попасть, как только узнаю, что человек, которого я люблю, в безопасности. Еще есть время. Мой дядя предпочитает работать по ночам. Я делаю успокаивающий вдох, но воздух внезапно попадает в мои легкие, и я почти врезаюсь в идущую впереди машину.

Разница во времени. Я забыл про чертову разницу во времени! Сицилия опережает Чикаго на семь часов. Там сейчас два часа ночи. Нет нет нет!

Уличный фонарь передо мной становится красным. Я сильнее нажал на газ. С боковой дороги приближается пикап, и я едва его не замечаю, пролетая через перекресток. Наш район находится всего в миле отсюда. Я снова звоню Рафаэлю. И опять.

Нет ответа.

Нажимая на тормоза на подъездной дороге, меня так трясет, что я едва могу открыть дверь машины. Я не закрываю ее, просто бегу, поднимаясь по каменным ступеням к входной двери по две за раз.

Дверь папиного кабинета приоткрыта. Я захожу внутрь и смотрю на отца. Слова застряли в моем сдавленном горле. Папа стоит рядом со своим столом, прижав телефон к уху. Мама стоит перед ним, сжимая его рубашку.

— Сергей. Глубокий голос моего отца нарушает тишину. — Прервать.

С моих губ срывается сдавленный звук облегчения. Я откидываюсь спиной к стене, потому что мои ноги готовы подкоситься. Мои глаза пристально смотрят в глаза отца. Он все еще держит телефон у уха. Мышцы его челюсти напряжены, а брови нахмурены.

— Мне он нужен, Сергей. Понимаешь? он лает и опускает трубку.

Я даже не дышу, ожидая, что великий Роман Петров скажет что-нибудь.

— Папа? — Я хнычу.

Мой отец глубоко вздыхает, опустив глаза. Избегая смотреть на меня.

на 15 минут раньше

Мой телефон звонит, как только я снова включаю его и как раз в тот момент, когда я тянусь к входной двери. Имя пилота загорается на экране. Я смотрю на свои наручные часы. Пять минут второго.

— Мы готовы к взлету, босс.

— Хорошо. — Я киваю, хотя он меня не видит, затем жду. Я не могу заставить себя попросить подтверждения того, что я уже знаю.

— Она не пришла. Мне очень жаль, босс.

Засунув телефон обратно в штаны, я направляюсь на кухню. Мои шаги звучат глухо в огромном пространстве, отражаясь эхом от стен, этот звук жуткий в темноте дома. Я не зажигаю лампы, пересекая комнату. Лунный свет освещает мне путь к холодильнику.

Некоторые говорят, что пить красное вино холодным, а не комнатной температуры — кощунство. Мне всегда казалось, что такой вкус довольно пресный. Взяв из холодильника стакан на ножке, а затем бутылку, я прохожу через гостиную и останавливаюсь на пороге террасы. Сколько раз я заставлял этих рабочих красить эти французские двери? Четыре? Пять? Ребята, конечно, наделали при этом много шума. Как я им приказал. Все для того, чтобы моя веспетта могла чувствовать себя как дома.