Бог Войны - Рина Кент

— Достаточно долго, чтобы усомниться в своих собственных ушах. Ты встала на сторону Илая? Я честно искал подсказки, что нахожусь в параллельной вселенной.

— Я… говорила только правду.

— С каких это пор правда имеет значение, когда речь идет о твоей позиции относительно моего кузена?

— С этого момента.

— Хм… — он как-то странно наблюдает за мной, прислонившись к машине и скрестив руки и лодыжки.

— Что?

— Я размышляю над тем, стоит ли делиться с тобой одним интересным фактом.

— Это касается меня?

— Конечно. Но, увидев все в новом свете, я не уверен, это принесет тебе вред или пользу.

— Если это касается меня, то я хотела бы знать.

— Ты достаточно сильная, чтобы принять это?

— С каких пор тебя это волнует, Лэндон?

— Очень даже волнует. Хотя я и хочу спровоцировать Илая, я не хочу оказаться в верхней части его многокилометрового списка убийств, но раз уж я все равно здесь, может, стоит сделать это с пользой для себя. Позволь мне спросить тебя кое о чем. Ты знаешь, что твой терапевт сменился?

— Да.

— А знаешь, почему?

— Мой предыдущий терапевт уехал из Великобритании.

— По собственному желанию?

— Что это значит?

— Просто вопрос. Следующий: случались ли у тебя в последнее время какие-нибудь странные приступы?

— Нет. С тех пор как я очнулась в больнице, мое состояние было довольно стабильным, — если не считать той панической атаки возле ресторана, у меня не случилась ни одного из моих обычных приступов. Раньше я была на взводе, ожидая следующего, но в последнее время я была настолько всем удовлетворена, что начала привыкать к этой жизни без тревоги.

Даже если какая-то часть меня все еще вздрагивает при мысли о том, чтобы лечь спать, и постоянно думает о моем следующем эпическом срыве.

— Никогда не задумывалась, почему? — спрашивает Лэн.

— Новые лекарства. Они действительно хорошие и имеют мало побочных эффектов, в основном вялость, но не слишком часто.

— Круто.

— Круто? К чему эта викторина, Лэн?

— Просто ввожу в курс дела. Вот и все.

— С тобой никогда не бывает просто «все». Что ты пытаешься мне сказать?

— Не знаю. Правда. Все было бы иначе, если бы я застал тебя в твоей обычной роли — основателя антифанатского клуба Илая, но, к моему ужасу, ты изменилась.

— Я… не изменилась.

— Барби, умоляю. Ты только что разговаривала с дядей Эйденом, как набожная жена Илая, которая пытается снять тяжелую ношу со своего мужа. Ты не только изменилась, но и с головой окунулась в свои старые чувства к нему.

— Я бы никогда больше не отдала ему свое сердце. Не после того, как он его разбил.

— Эй, не нужно меня убеждать. И если тебя это утешит, я верю, что он делает это ради тебя. В глубине души ему не все равно. По-своему, да, но его методы рано или поздно приведут к тому, что он укусит себя за задницу.

— Не все равно? Илаю?

— Мужчина не станет устранять каждого из твоих потенциальных ухажеров, а потом жениться на тебе, если ему все равно.

— Собственность и забота — это не одно и то же, Лэн.

— Нет, но они могут сосуществовать, — он отталкивается от двери и открывает ее для меня. — Стоит ли тебе садиться за руль?

— А почему нет?

Он лишь пожимает плечами, когда я проскальзываю внутрь и ставлю контейнеры с едой на пассажирское сиденье.

Лэн машет мне рукой, пока я отъезжаю от дома свекров. Пока я слушаю виолончельное исполнение финского солиста, слова Лэна звучат у меня в голове.

Правда, у меня возникло много вопросов после того, как я уличила во лжи Илая и даже Сэм, но я предпочла проигнорировать эти несоответствия ради своего душевного спокойствия.

Лэн рассуждал, стоит ли правда того, чтобы пожертвовать моей нынешней стабильностью.