Что, если? - Юлия Резник

Имана проваливается в сон. Яркий свет искрит на снегу и идет, кажется, отовсюду сразу, без какого-то определенного источника. По заснеженной последним снегом тайге несется черный кортеж. Четыре машины. Одна за другой, сохраняя минимальную дистанцию, как и положено по инструкции, чтобы никто не мог вклиниться. Сворачивает на незаметный съезд, сбрасывая скорость. С ветки на ветку скачут отощавшие за зиму белки. Снег с веток осыпается под их лапками. Искрится на ярком солнце бриллиантовой крошкой. Первая машина проскакивает, активируя взрывное устройство. А вторая – взлетает на воздух. Имана это видит со стороны. Будто боевик на большом экране 3D-кинотеатра. Ей в голову на отчаянной скорости летит вырванный с корнем капот. Она уворачивается и в ужасе подскакивает на кровати.

Любой другой человек на ее месте подумал бы, что это сон.

У Иманы на этот счет другое мнение. Именно поэтому она здесь. В этой точке.

Футболка, которую она надела вместо ночной рубашки, мокрая насквозь от пота. Сердце в груди подпрыгивает так, что ребра трещат.

Имана бросает взгляд на часы. Пытаться снова уснуть нет смысла. Вместо этого она плетется в душ. Заваривает себе чай, а пока тот настаивается, сгребает в объемный рюкзак вещи, которые ей могут понадобиться. Их у нее немного. И если кто и сунет в них нос – ничего нового про Иману не узнает. Здесь нет ни фото, ни дорогих сердцу безделушек. Все, что ей дорого, остается в памяти. Это самый надежный банк.

Имана уходит, не дожидаясь, когда Катя проснется и начнет ее допрашивать. В идеале она бы предпочла вообще сюда не возвращаться. Но охране Глухова полагаются выходные.

В такси Имана прикрывает глаза и опять возвращается к событиям вечера. Надо бы забрать свой глок. И снарягу, которой она воспользовалась, чтобы спуститься с горы. А потом и снегоход отогнать. Если этого еще не сделали. Она его бросила под сооруженным на скорую руку навесом из еловых лап. Так просто не найдешь, но если поискать прицельно – очень даже. Они будут искать. И снегоход, и на нее информацию. По этому поводу Имана, кстати, не переживает совершенно. По документам ею до поступления в школу полиции опекалась двоюродная тетка. А если копнут дальше… Значит, так тому и быть. В некоторой мере Имана фаталистка. Но она также верит в то, что судьбу можно корректировать. Собственно, если бы не это, ее бы здесь не было вовсе, а так…

– Девушка, дальше проезда нет.

– А, да. Я тут выскочу.

– Вы уверены? – с сомнением косится на Иману шоферюга, – Такси сюда хрен поедет.

– Все нормально. Меня ждут.

Она уверенно соскальзывает в сугроб. За ночь намело – мама дорогая. Но тут уже прошел грейдер. Как-никак резиденция будущего губернатора. На воротах, преграждающих дальнейший проезд – что-то типа навороченного домофона. Звонит. Рапортует о том, что явилась.

– Как так?! Ты сегодня через ворота? А мы тебя с другой стороны выглядываем! – ржут бойцы. Имана терпеливо ждет, когда те закончат веселиться и откроют уже ей ворота. Она не собирается поощрять мужиков. Она тут чисто по работе. Как и обещала. Эмоции здесь лишние. А вот холодный расчет…

Ворота, тихонько поскрипывая, отъезжают в сторону. Имана тайком набирает побольше воздуха. Вот и все. Это, считай, победа. Теперь только ждать остается. Своего выхода.

Домик охраны находится почти на въезде. Пытали ее здесь. Так что она успела немного осмотреться.

Вчера на нее ничего стоящего внимания не нарыли. Интересно, как теперь. Если Глухов захочет поднять свои связи… Может узнать много для себя неожиданного. Почему Имана сама ему обо всем не расскажет, она пока не очень понимает. Может быть, для начала ей просто хочется узнать его чуть лучше. Что если оно того тупо не стоит?

Вчера Глухов ее не разочаровал. Хотя Имана, конечно, допускает, что ее критерии оценки очень сильно отличаются от общепринятых.

– Давай, заходи, чего встала? Переодевайся!

– Во что?