Всегда твой - Кай Хара

Когда я наконец вылизал ее сладкую киску и засосал в рот ее упругий клитор.

Когда я до упора вошел в ее влажный жар и чуть не потерял сознание от того, как крепко она меня обхватила.

Как она бормотала и ругалась по-французски, словно из-за того, что я трахал ее, она забыла, как говорить по-английски.

Как она стонала мое имя, разрываясь на части вокруг меня. Как она продолжала кончать, засасывая меня все глубже в себя и вытягивая из меня мой собственный оргазм.

Как я уже сказал, я потерял рассудок.

Более того, я потерял контроль.

Я знаю, что еще долго буду вспоминать все эти моменты проведенные вместе, вероятно, каждый раз, когда закрою глаза.

Потому что я не должен был позволить этому зайти так далеко.

В тот момент, когда я вышел из нее и прогнал этих скоропостижно скончавшихся мужчин, я понял, что облажался.

Я прикоснулся к кому-то, кто мне не принадлежал.

Я пытался претендовать на нее, как на свою собственность, — обманный акт, который никогда не мог стать реальностью. Позволить себе попробовать ее на вкус было самым глупым и опасным поступком в моей жизни.

Потому что даже сейчас, когда я наблюдаю за тем, как она убегает от жестоких слов, которые я бросил ей в отчаянной попытке создать между нами пространство, я могу думать только о том, что только что в моих руках был единственный человек, которого я хотел больше всего на свете, и единственный путь вперед, который у меня был, — это оттолкнуть ее.

Увидев татуировку в виде божьей коровки на ее запястье, я понял, что она никогда не будет моей.

У нее появился постоянный символ, обозначающий, что она принадлежит кому-то другому, независимо от того, чего хочу я.

А я хочу ее.

Хочу, чтобы она была в моих объятиях, на моем члене, с моими губами на ее губах.

Хочу ее для себя, к черту память об Асторе и его притязания на нее.

Я наконец-то отдался своей потребности в ней, и это единственное, что было правильным за последние годы.

Лишение ее девственности стало непредвиденным бонусом, и животное внутри меня мурлычет, когда я вспоминаю, как плотно она прилегала ко мне.

Я в полной жопе.

Вместо того чтобы вытравить ее из себя, как я надеялся, я лишь умудрился каким-то образом похоронить ее еще глубже под своей кожей.

Я хочу побежать за ней и притащить ее сюда для второго раунда, на этот раз, чтобы она стояла передо мной на коленях, прежде чем я кончу ей на сиськи.

Соберись, ругаю я себя, это не должно, блять, повториться.

В разочаровании я провожу рукой по лицу и возвращаюсь в клуб. Я прохожу мимо пустой VIP-зоны и поднимаюсь наверх.

Двое охранников охраняют дверь и пытаются остановить меня, пока не узнают. Они уходят с дороги, и я без стука вхожу в кабинет главного менеджера.

Он поднимает голову от бумаг, которые подписывал, и смотрит на меня.

— Мне нужны все записи с камер видеонаблюдения за последние тридцать минут. В частности, все, что направлено на входную дверь или аллею.

* * *

— Ты наконец готов признать, что хочешь ее?

Он пытается дестабилизировать меня и вывести из равновесия, чтобы победить.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Рис. — Я отвечаю туманно, пристрелив его игрока в COD.

Он издает звук отвращения и бросает свой контроллер на диван рядом с собой. Если я думал, что проигрыш заставит его уйти от темы, то я ошибался.

— Я говорю о том, что три ночи назад ты ворвался в Барокко и, по сути, похитил Сикс. Тот парень, с которым она была, все еще дышит без посторонней помощи или ты подключил его к аппарату искусственной вентиляции легких?

Я хмуро смотрю на него, а он смеется.

— И ты притворяешься, что она тебе не нужна. — Он говорит, недоверчиво качая головой.

— Не нужна. Пока мой брат мертв, она не может быть счастлива, вот и все.