Всегда твой - Кай Хара

Я не озвучиваю окончание этой мысли. И пока она будет моей женой, никому другому не позволено прикасаться к ней.

— Супер рационально.

Нельзя быть рациональным, когда речь идет о ней. Особенно когда я провел последние три дня, дроча на видео с ней на ринге.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я воспроизвожу видения того, как она прижимается лицом к стене, бедра выгнуты дугой назад, задница выставлена вперед, когда я вонзаюсь в нее, как животное.

Если я не могу выследить ее и уговорить на второй раунд — а может, и на третий, четвертый, пятый, — мне пришлось использовать видео, которое я переслал себе, чтобы мой член был доволен.

Это едва справлялось с задачей.

Теперь, когда мой член ощутил тугую плотность ее киски, он, похоже, не заинтересован ни в чем, кроме второго раунда с Сикс, несмотря на мои неоднократные заявления ей, что подойдет любая доступная дырочка.

Мой член болит, дергается и все еще нуждается в разрядке. К несчастью для меня, похоже, единственное, что ему нужно, — это рыжая болтливая девчонка, которую я поклялся возненавидеть навеки.

* * *

Я нахожусь на кухне и пью пиво, когда слышу ее смех. Он прорывается сквозь шум вечеринки, достигает меня и скользит по позвоночнику, сопровождаемый зловещим холодком.

Я следую за продолжающимся смехом в одну из больших гостиных особняка, где мы установили стол для игры в пивной понг.

Сикс стоит рядом с Нерой по одну сторону стола и противостоит двум парням из АКК, чьи имена я так и не удосужился запомнить.

Я скрещиваю руки и прислоняюсь к дверному косяку, сузив глаза, наблюдая за тем, как она наполняет кружки пивом, и на ее лице появляется улыбка в ответ на то, что Нера шепчет ей на ухо.

— Что я говорил тебе о возвращении сюда?

Ее позвоночник напрягается, и она замирает на середине кружки, когда ее глаза встречаются с моими.

Мой член дергается в штанах, словно узнает свою хозяйку, и мне хочется придушить его за то, что новая часть меня, которая, кажется, теперь одержима ею.

— Я не помню, — говорит она, пренебрежительно пожимая плечами. Она поворачивается к двум ублюдкам, которые с нетерпением ждут на другом конце стола. — Парни, почему бы нам не устроить стрип-понг?

Они радостно и возбужденно обмахивают друг друга, несомненно, шепча друг другу, что это будет лучший день в их жизни.

— Нет, — приказываю я. Когда она не отвечает, я выкрикиваю ее имя. — Сикстайн.

Она игнорирует меня, ставит последнюю чашку на место, а затем поворачивается к парням.

— Надеюсь, вы готовы снять все это, — говорит она с жеманной улыбкой. Они ведутся.

Мышцы на моей челюсти напрягаются, когда я сжимаю челюсти.

Ее отказ подчиниться мне только подстегивает мое вновь обретенное отчаяние трахнуть ее на этом столе, пока моя рука сжимает ее горло, перекрывая доступ воздуха.

Я подхожу к парням и возвышаюсь над одним из них.

— Подвинься.

Он отступает назад с поднятыми руками и торопливо уходит, оставляя меня медленно поворачиваться лицом к столу.

Я беру шарик для пинг-понга и ловко перекладываю его между пальцами, пока она смотрит на меня, ее огненные волосы слегка растрепались, словно в них отражается ее гнев.

На ней обрезанная кожаная куртка поверх свитера, черная юбка и байкерские ботинки.

Ее наряд немного грубее, чем ее обычный стиль, но она выглядит просто нереально и совершенно не представляет, какое влияние она оказывает на мужчин в целом и особенно в этот момент.

Я чувствую их интерес и ощущаю их взгляды на ней, ожидая удобного момента, чтобы проскочить внутрь, как будто я когда-нибудь позволю им это сделать.

Она не замечает переполоха, который она вызывает, по двум причинам. Первая заключается в том, что она не представляет, насколько красива.