Смертельный эксперимент - Джон Локк (2009)

Это изменение в Кимберли меня обрадовало. Опять все оборачивалось только к лучшему. Чарли и остальные насильники расплатились за грехи своими жизнями. Кимберли поняла, что для Чарли она была просто мимолетным увлечением. А еще она многое поняла о мужчинах.

Мои дела в Дарнелле закончились. Теперь мне надо как-то улизнуть вместе с Кэтлин, постаравшись не наткнуться на Джанет…

– Донован, – раздался голос Джанет у меня за спиной.

Глава 24

– Как ты думаешь, сколько на свете существует женщин по имени Кэтлин Чапмен, а? – спросила она.

– Мы говорим гипотетически? – спросил я.

Краем глаза я заметил, как Кэтлин направляется в нашу сторону. Она подойдет через несколько секунд.

– Мам, – злым шепотом прошипела Кимберли, – ты что, не понимаешь, что сейчас не время?

– Мы еще вернемся к этому вопросу. – Лицо Джанет, когда она смотрела на меня, было искажено яростью. – Можешь в этом не сомневаться.

Подошла Кэтлин и протянула руку:

– А это, должно быть, Джанет.

– Да вали ты в жопиту. – И с этими словами Джанет исчезла.

– Какая очаровательная женщина, – заметила Кэтлин. – И как ты только дал ей просто так уйти?

Кимберли смогла только пробормотать «простите!», обращаясь к Кэтлин, и поблагодарить меня, после чего бросилась за матерью. Не хотел бы я сейчас оказаться на ее месте, пока они будут ехать до дома.

Вспышка молнии, сопровождаемая громким раскатом грома, осветила тучи. Оставшиеся участники похорон быстро разбежались по машинам, и мы с Кэтлин остались вдвоем на подъездной дороге. Мы видели, как Джанет трясла перед лицом Кимберли своим пальцем, когда они шли к машине. Видно было, что она кричит, но кричит тихим голосом, как обозленная женщина отчитывает своего мужа в переполненном ресторане. Мини-экскаватор и могильщики уже закончили свою работу. Мы с Кэтлин стояли неподвижно.

– Мы просто обязаны однажды пригласить Джанет на обед, – сказал я, – чтобы у вас, девочек, было время поговорить.

– Это будет просто очаровательно, – ответила Кэтлин. – Я тогда захвачу свой словарь городского сленга, чтобы было легче следить за беседой.

Небо потемнело, как будто уже наступил вечер. Мы наблюдали, как машины с включенными фарами выстроились в очередь у выезда с кладбища. Небо освещалось молниями, как гигантскими стробоскопами. Грохотал гром. Наконец упали первые капли, и Кэтлин поежилась под порывом ветра.

– Начинается, – сказал я.

Она взяла меня за руку как раз в тот момент, когда на нас обрушилась стена дождя.

– Поцелуй меня, – услышал я ее крик.

– Что? Прямо здесь? А ты думаешь, это удобно?

Мы еле-еле слышали друг друга сквозь непогоду. Дождь лил стеной.

– А кто это увидит? – прокричала она в ответ.

Я посмотрел на ее волосы, свисающие мокрыми прядями, и промокшее платье.

– С тобой не соскучишься! – Я поцеловал ее.

– А я тебе говорила! – вернула она мой поцелуй.

И мы крепко обняли друг друга под проливным дождем: двое одиноких людей, обнимающих свои родные половинки. Мы разорвали объятья, и, отодвинув Кэтлин на расстояние вытянутых рук, я осмотрел ее с ног до головы и сказал:

– Тебе надо быть осторожнее.

– Это почему?

– В таком виде ты выглядишь так, как будто только что выиграла конкурс в мокрых майках.

Она проследила за моим взглядом.

– Ого! Тогда мне, наверное, стоит стоять под дождем почаще?

Некоторые люди любят вид заката, другие – вид океана. И все – я уверен – любят любоваться чем-то прекрасным. По крайней мере, я – люблю.

Она пальцем подняла мой подбородок, и теперь мои глаза смотрели прямо в ее.

– Развратница, – сказал я.

Мы опять поцеловались.

– Я тебя люблю, – сказала Кэтлин.

Неожиданно она прервала поцелуй и отстранилась:

– Ой, прости меня, Донован… Я совсем не это имела в виду!

– Неужели?