Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (2003)

Согласился пить лишь Петрович, да и то из принципа, чтобы Грише меньше досталось.

– Я сам все уберу, – пообещал Петрович, когда Марина попыталась составить пластиковые тарелки. – В костер брошу, все и сгорит.

– Можно, я бутылки заберу? – показал Гриша на бутылки из-под коньяка.

Один Полуянов, выросший в деревне, понял, зачем понадобились Грушину фигурные бутылки от дорогого коньяка. Настоит самогон на травках и не грех будет закрашенный самодельный напиток на стол поставить.

Самогон Краснову понравился, и он стал договариваться с Гришей, чтобы тот завтра к утру подогнал пару литров.

– Найду, – пообещал Гриша. – Только банку найдите.

Петрович неопределенно мотнул головой:

– У меня в тумбе письменного стола возьми.

Две есть. Только вымыть не забудь.

Вскоре Гриша уже прикручивал к багажнику велосипеда сумку с тарой. А затем, держась за руль, побрел по тропинке, наперед зная, что ему есть чем оправдаться перед женой: как-никак, Антон Полуянов приехал, человек в деревне уважаемый, хотя и не всеми любимый.

Антон почувствовал, что ему нужно побыть одному. Он направился к реке. Как завороженный, он смотрел на бегущую воду, на отражавшееся в ней холодное вечернее небо. Странным было это переливчатое соединение воды и воздуха.

Скрипнула старая ива, склонившаяся над водой. Антон поднял голову и увидел вдалеке идущего по проселочной дороге мужчину с косой на плече. Его силуэт казался вырезанным из плотной черной бумаги. Всех местных Антон знал, но понять, кто именно идет, как ни старался, не мог, пока наконец одинокий косец не скрылся за пригорком.

Глава 10

Пьяные не всегда засыпают быстро, все зависит от количества выпитого. Если пьян слегка, то спишь легко и сны видятся приятные. Но если перепил, то заснуть бывает сложно; то потолок наползает, то кровать шатается, как корабль в шторм. Антон Полуянов хоть и выпил много, но успел протрезветь. Помог этому визит к обитателю дома мельника. Боль ушла, и даже закрадывалась мысль, стоит ли идти с утра к Ястребову, ведь и так хорошо. Антон лежал на спине и не мог уснуть, потому что не чувствовал привычной боли, жжения, зуда. Гостевой вагончик за день прогрелся на солнце и отдавал ночью свое тепло обитателям.

В строительном вагончике были две небольшие комнаты, соединенные между собой тамбуром. Полуянов лежал, прикрывшись простыней лишь до пояса, смотрел в расчерченный деревянными планками потолок. Он слышал, как стрекочет сверчок, спрятавшийся под полом, слышал, как ворочается Сергей.

"Марина тоже не спит, наверное. Не собирался я сегодня ехать в Погост, не собирался оставаться на ночь. Приехал Сергей, я сорвался, не стал ему возражать. Почему все так происходит? Хочу одного, а получается другое.

Столько лет мы были знакомы с Мариной, и только потом, после дурацкой встречи на улице, нас потянуло друг к другу, словно какая-то неведомая сила бросила ее мне в объятия. Наверное, она тоже не думала, что так может случиться".

Будильника не было, и Антон боялся пропустить рассвет. Тем не менее он забылся сном на короткое время, даже не заметив, как это произошло. Повернувшись на бок, он посмотрел на желтую занавеску, прикрывавшую небольшое окно строительного вагончика. От лунного света, бьющего прямо в окно, желтая штора стала немного зеленоватой, и еле различимая зелень напомнила прохладную воду, сквозь которую просвечивают водоросли. Сон пришел удивительный, реальный, с запахами, звуками, насыщенный цветом. Антону казалось, что он вновь вернулся в детство, когда весь большой мир замыкался для него горизонтом вокруг деревни Погост. И не было лучшего места на свете для жизни, для игр и всего остального. А самым умным человеком в мире являлся школьный учитель.