Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (2003)

Самое странное, Антон понимал, что перед ним не жизнь, а сон. Он понимал, сколько ему сейчас лет на самом деле и что он не может быть двенадцатилетним мальчишкой. Перед ним, скривив губы, стоит Григорий Грушин, стриженный «под бокс», с рассеченной бровью, на которой запеклась кровь. Грушин всегда ходил в детстве поцарапанный, с синяками и ссадинами.

– Идем, нечего бояться, – сказал в том сне Грушин. Его голос прозвучал гулко, как в тоннеле, и Гришка поманил Полуянова рукой.

Они шли, держа в руках лопаты, Гриша новенькую, с выкрашенной желтой краской ручкой, а Антон нес неудобную, совковую, которой толком и не покопаешь. Но лучшей он не нашел. Отец запер сарай, а где прятали ключ, он не знал.

– Ты точно знаешь? – спрашивал Антон.

Гришка гордо сообщал:

– Точнее не бывает, – только в детстве можно быть настолько уверенным в своей правоте. – Все говорят, что мельника со всей семьей из-за золота из деревни выслали. Искали потом солдаты, искали, все перерыли, но так и не нашли. Со злости мельницу и подожгли.

Григорий говорил о событиях полувековой давности так, словно они происходили вчера, а он являлся свидетелем.

– Солдаты не нашли, – шептал Антон, – а почему ты думаешь, что нам повезет?

– Потому что я знаю, где искать.

Мальчишки миновали омут и вышли к развалинам дома мельника. Выветренный, осыпавшийся кирпич, выломанные окна, сорванные с петель двери, стропила, выбеленные дождями и солнцем, похожие на ребра доисторического животного. Вокруг дома густо разрослась крапива и репейник.

– Копали. Тут везде копали, – осматривался Антон, раздвигая совковой лопатой заросли. – Видишь, ямки? Все перекопали.

Гришка хитро подмигнул.

– Есть место, куда они не добрались, – сказал он и указал на большой треснутый каменный жернов. – Его еще сам мельник выбросил, под ним и не копали. Понял?

– Понял, – прошептал Антон во сне.

Он почувствовал страх. Рука не поднималась воткнуть лопату в землю. Зато Гришка, высоко подняв черенок, вонзил лезвие лопаты в скрежещущий песок. Работали быстро, по очереди, подкапывая жернов со всех сторон. Гришка подкладывал палки, чтобы жернов не оседал. Песок копался легко. Попадались глиняные черепки, железки.

Наконец лезвие лопаты заскрежетало по чему-то металлическому. Глаза у Гришки загорелись.

– Сундук?

Антон согласно кивнул. По мнению мальчишек, сокровища могли храниться только в окованном металлическими полосами огромном сундуке. Гришка был значительно крупнее Антона, все-таки год разницы. Песок осыпался, достать его лопатой из-под жернова было невозможно.

– Я тебя за ноги подержу, а ты руками выгребай, – предложил Гришка.

Антон, даже не задумываясь об опасности, тут же согласился. Он почувствовал запах сырой земли. Скреб пальцами песок, под которым ощущались доски и металл.

– Что там? – шептал Гриша, нетерпеливо дергая приятеля за ноги.

Антон, сколько мог, подгреб под себя песок, растопырил пальцы, чтобы прихватить побольше, и крикнул:

– Тащи!

Гришка потащил Антона за ноги, упершись ботинком в треснутый жернов. И тут одна из палок, подпиравшая жернов, с хрустом обломилась. Огромный жернов осел, надавил на плечи, не давал дышать. Гришка дергал приятеля за ноги, но не мог вытащить из-под камня. Песок осыпался, тонкий луч света еще пробивался сквозь круглое отверстие, золотил песок, но уже иссякал.

И этот луч погас. Жернов завалился на бок, вдавив Антона во сне в песок.

– Мамочка! – прошептал он и проснулся.

Но испуг остался, он трансформировался.

Вдруг уже рассвело?

За окном по-прежнему была ночь. Антон задумался.

«А ведь и в самом деле мы с Гришкой ходили искать золото к дому мельника. Вся деревня говорила о том, что мельник спрятал сокровища, за что и поплатился. Но тогда мы копали не под жерновами, а под крыльцом, сложенным из булыжника. Жернова… А может, в самом деле?» – мелькнула шальная мысль.