…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

— Стюре, к тебе сегодня придут?

— Да, — кивнул Стюре.

— Так, может, ты хочешь снова взяться за свое дело? — с надеждой проговорил санитар.

Бергваль пробормотал в ответ двусмысленное «хм-хм», которое могло означать все, что угодно. «Значит, вот что они думают. Вот о чем судачат сотрудники», — догадался он.

На встречу он шел без надежд и без тревоги. «Может, какой-то проблеск все же появится», — мелькнула мысль, но он тут же ее отогнал.

Когда до назначенного момента оставалось десять минут, к Стюре пришли два санитара и сказали, что пора идти.

Послесловие

Завещание копателя

После целого ряда разоблачений, за которые он был удостоен разнообразных премий, Ханнес Ростам наткнулся на выдающуюся сенсацию: «самый ужасный серийный убийца Швеции» — всего лишь плод фантазии. Теперь оставалось лишь собрать свои изыскания в книгу и ожидать триумфального дня, когда Стюре Бергваль будет освобожден от всех своих приговоров за убийства. Но судьба распорядилась иначе.

Гётеборг — город маленький, и если работаешь в одной области и интересуешься одними и теми же вещами, то рано или поздно ваши пути пересекутся. Задним числом я даже не могу вспомнить, когда впервые беседовал с Ханнесом Ростамом, но таких встреч получилось несколько, и все они были исключительно полезными. Энергичный, увлеченный и всегда занятый каким-то очередным журналистским расследованием, Ханнес всегда был ходячим кладезем интереснейших историй.

Когда я десять лет назад создавал для «Дагенс Нюхетер» портрет его тогдашнего напарника Янне Юсефссона, то попросил Ханнеса описать своего друга и коллегу. В ситуации, где большинство постарались бы высказываться осторожно, Ханнес выложил то, что считал правдой, — и дал своему товарищу характеристику столь же неприятную, сколь и лестную.

Много лет спустя один мой близкий друг праздновал Новый год вместе с семьей Ростама. В разгар вечера Ханнес куда-то исчез. Примерно час спустя его нашли в спальне одного из детей, где он сидел, запершись, занятый разговором по мобильнику. Из обрывков фраз можно было сделать вывод, что на другом конце — Стюре Бергваль. Пока другие чокались шампанским, Ханнес Ростам думал о самом печально знаменитом сумасшедшем Швеции, проводившем канун Нового года взаперти в одной из самых известных психиатрических клиник, и старался сделать так, чтобы тот чувствовал себя не таким одиноким.

В 2010 году, перед повторным показом третьего и последнего документального фильма о Томасе Квике, как именовался Стюре Бергваль, пока не отказался от своего имиджа серийного убийцы, я позвонил Ханнесу, чтобы обсудить с ним одну идею. Сквозь все наши разговоры за эти долгие годы проходила красной нитью одна мысль — его выводы очень опытного и информированного человека о некоторых капитальных дефектах шведского общества. Как непредвзятый расследующий журналист шведского телевидения, он вынужден был держать эти выводы при себе. Теперь же я хотел спросить его, готов ли он поделиться ими с читателями «Фильтра».

Ханнес заявил, что на такую тему он лучше всего напишет сам. В каком виде и для какой аудитории — это еще предстоит решить. Пока он, во всяком случае, полностью поглощен историей Квика. Весь проект должен был завершиться рождением толстенного тома — первой книгой Ростама, написанием которой он тогда вовсю занимался.

После этого мы несколько раз разговаривали о книге, и вдруг в апреле он перестал отвечать на телефонные звонки. Это было так не похоже на него. Наш общий коллега Фредрик Лаурин разыскивал его по другому делу и обнаружил то же самое. Ханнес Ростам как сквозь землю провалился.

После пяти недель молчания Ханнес позвонил мне:

— Не буду наводить тень на плетень. Я узнал, что у меня рак.

— Ах ты, черт, — выговорил я. — Насколько плохи твои дела?