…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

По теориям, царящим в Сэтерской больнице, тяжкие преступления, связанные с насилием, являлись воплощениями психологических травм детского возраста, и потому насильник выступал одновременно и жертвой, и преступником. Связка между жертвой и преступником в одной личности приводила к тому, что реконструкцию памяти о насилии в детском возрасте можно было использовать, чтобы узнать, как насилие находило свое воплощение во взрослом возрасте.

Со временем терапия Биргитты Столе с Томасом Квиком превратилась в питомник вытесненных воспоминаний, многие из которых превращались в целые истории — настолько убедительные, что они напрямую вели к приговору суда за убийство.

Увлечение вытесненными воспоминаниями, воскрешенными на психотерапевтических сеансах, сейчас воспринимается с большим скепсисом, в том числе и в правоохранительных органах по всему миру, но в 90-е годы по этим теориям полностью выстраивалось лечение Томаса Квика и других преступников, находившихся в Сэтерской больнице.

Ни врачи, ни психологи ни на минуту не поставили под сомнение тот факт, что у Квика полностью отсутствовали воспоминания о совершенных им преступлениях, притом что он был самым ужасным серийным убийцей Швеции. Существовало распространенное мнение, которого все придерживались, что переживания такого рода настолько невыносимы, что воспоминания «диссоциируются» и скрываются в потайных уголках мозга. Никто не усомнился также в способности Столе вызывать эти воспоминания при помощи регрессии.

По мере того, как фрагменты воспоминаний начинали всплывать в памяти, подключался осознанный интеллектуальный процесс, где обрывки связывались — «интегрировались», — в то время как Биргитта Столе и ее странный пациент с ужасом обозревали открывающуюся перед ними картину — портрет серийного убийцы Томаса Квика.

Я знал, что Столе каждую неделю встречалась для консультации с гуру теории объектных отношений Маргит Нурель, обсуждая с ней терапию с Квиком, но ход их мыслей оставался тайной за семью печатями, как и то, каким образом строилась сама психотерапия. По поводу этого не сохранилось никакой документации — за исключением скудных и неподтвержденных воспоминаний Стюре Бергваля.

Биргитта Столе вела подробные записи каждой психотерапевтической беседы. После того, как Стюре в разговоре со мной взял назад все свои признания, он требует предоставить ему возможность прочесть эти записки, которые с юридической точки зрения являются частью его карточки.

Ответ потрясает: Столе утверждает, что она уничтожила все записи.

Стюре рассказывает также, что Маргит Нурель и Биргитта Столе написали книгу о Томасе Квике. Авторы выражали уверенность, что книга о психотерапии с Квиком станет эпохальным научным трудом того же уровня, что и «Случай человека-волка» Зигмунда Фрейда.[33] Но по неизвестным причинам книга так и не была опубликована. Мы со Стюре осознаем, что никогда не получим доступа к рукописи.

Таким образом, моим единственным источником информации по поводу десятилетней психотерапевтической работы Биргитты Столе с серийным убийцей Квиком является Стюре Бергваль — человек, занимающий последнее место в Швеции по уровню доверия к его словам.

После того, как Стюре Бергваль взял назад свои признания, руководство больницы применяет к заупрямившемуся серийному убийце ряд репрессивных мер. Среди прочего отменяются некоторые степени свободы — так, принимается решение снять жалюзи, защищающие его комнату от солнечного света и посторонних глаз, а также убрать те книжные полки, книги и диски, которые он в течение двух десятилетий держал у себя в комнате.

Когда Стюре упаковывает в коробку содержимое последней книжной полки, он находит в одной из них, под кучей старых виниловых пластинок, потрепанную папку без этикетки. Стюре открывает папку и с удивлением читает первые строки на первой странице:

«ВСТУПЛЕНИЕ