Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер (1988)

В творении «De coitu» писал

Мних Константин, чтоб черт его побрал.

Своим друзьям сказал он: «Ради бога,

Всех вежливо спровадьте из чертога».

Те, сделав это, занавес спустили.

Потом, хотя мужчины рядом пили,

Невесту бледную взвели на ложе.

И вот когда постель служитель божий

Благословил, обоих молодых

Друзья тотчас оставили одних.

Тут Януарий крепко обнял Маю,

Свою жену, свой рай; весь полыхая,

Со страстью целовал ее такой,

Что ей щетинистой своей щекой,

На рыбью чешую весьма похожей

(Так хорошо свою побрил он рожу!)

Натер лицо прелестное, шепча:

«Простите, если боль вам сгоряча

Я причиню, супруга дорогая,

Но вы должны, возлюбленная Мая,

Иметь в виду, что в ремесле любом

Таких ведь мастеров мы не найдем,

Что хорошо работают и скоро.

Досуг нам нужен, в этом нет позора.

Кто запретит нам до утра играть?

Ведь нас связала божья благодать.

Любое обхождение друг с другом

Дозволено повенчанным супругам.

Как может согрешить с женою муж,

Себя своим ножом порезать? Чушь!

Супруги мы, играть нам нет запрета».

Так пропыхтев до самого рассвета,

Хлебнул кларета он и, на кровать

Усевшись, стал супругу целовать

И громко петь с гримасою влюбленной.

Казалось, жеребец разгоряченный

Сидел в нем рядом с глупою сорокой,

Болтающей без отдыха и срока.

Все громче пел он, хрипло голося,

А шея ходуном ходила вся.

Бог ведает, что ощущала Мая,

Его в одной сорочке созерцая

И в колпаке ночном. Я убежден,

Что ей не по душе пришелся он.

В конце концов он заявил: «Игра

Меня сморила, отдохнуть пора», -

И, вмиг заснув, до десяти проспал,

Потом, при свете дня, с постели встал.

А что касается прелестной Май,

Она, обычай женский соблюдая,

Из горницы своей четыре дня

Не выходила вон, покой храня.

Нужны в любой работе перерывы:

Сменяя труд и отдых, твари живы -

Все: люди, скот и даже рыбы, птицы.

Пора мне к Дамиану возвратиться.

Который страждет, мукой обуян.

Я так ему скажу: «О Дамиан,

Ужели ты надеешься, несчастный,

Что сможешь госпоже своей прекрасной

Поведать скорбь души? Сомненья нет,

Что отповедь получишь ты в ответ.

Еще предаст она тебя, пожалуй,

Бог помоги тебе, мой бедный малый!»

Горит в огне Венеры Дамиан

И смерти жаждет, исходя от ран.

Ему нашептывает злой недуг

Любой ценой отделаться от мук.

Достав бумагу и перо, он пишет

Письмо, что к милой Мае страстью дышит,

И стихотворной жалобой своей

О пытках сердца сообщает ей.

В шелк обернув письмо, его хранит

За пазухою он, тоской убит.

Со свадьбы Май на небе луна,

Пройдя десятую ступень Овна,

Успела соскользнуть в созвездье Рака,

А Мая, верная законам брака,

Пережидала в горнице своей,

Чтоб меньше трех не миновало дней

До возвращения ее к супругу;

Светило дня четвертый раз по кругу

Свой путь свершило, и в полдневный час,

Когда обедня отошла как раз,

Сидела в зале рядом с мужем Мая,

Красою дня весеннего сияя.

Вдруг Януарий, вспомнив невзначай

О Дамиане, молвил: «Что-то, чай,

С ним приключилось, боже милосердный!

Куда девался он, мой паж усердный!

Не захворал ли часом Дамиан?»

Ему ответ единогласный дан

Пажами был, что Дамиан хворает

И лишь болезнь ему прийти мешает;

Он был бы тут, когда бы был здоров.

«Да, это правда, Дамиан таков, -

Заметил Януарий, – я безмерно

Тужил бы, если б умер этот верный

Служитель мой. Он сдержанней, умней

Всех сверстников своих среди пажей,

Притом он так отважен и прилежен,