Фараон - Болеслав Прус (1895)

– Армией и государством управляю я. От меня исходят все приказы и решения. В этом мире я олицетворяю собой весы Осириса и сам взвешиваю дела моих слуг – наследника, министра или народа. Недальновиден тот, кто считает, будто мне не известны все гири весов.

– Однако если бы ты, отец, собственными глазами наблюдал ход маневров…

– Быть может, я увидел бы полководца, – перебил его фараон, – который в решительный момент бегал в зарослях за еврейской девушкой. Но я о таких глупостях не хочу знать.

Царевич припал к ногам отца.

– Это Тутмос рассказал тебе?

– Тутмос такой же мальчишка, как и ты. Он уже делает долги в качестве будущего начальника штаба корпуса Менфи и думает, что фараон не узнает о его проделках в пустыне.

Глава VII

Несколько дней спустя царевич Рамсес был допущен к царице Никотрисе, матери своей, которая была второй женой фараона, но теперь занимала самое высокое положение среди женщин Египта.

Боги не ошиблись, призвав ее стать родительницей царя. Это была высокая женщина, довольно полная и, несмотря на свои сорок лет, еще красивая. Ее глаза, лицо, вся ее осанка были исполнены такого величия, что, даже когда она шла одна, без свиты, в скромной одежде жрицы, люди невольно склоняли перед ней головы.

Царица приняла сына в кабинете, выложенном изразцами. Она сидела под пальмой, в кресле, украшенном инкрустациями. У ее ног на скамеечке лежала маленькая собачка; с другой стороны стояла на коленях черная рабыня с опахалом. Супруга фараона была в накидке из прозрачной, вышитой золотом кисеи. На ее парике сияла диадема из драгоценных каменьев в виде лотоса.

Когда царевич низко поклонился, собачка обнюхала его и снова легла, а царица, кивнув головой, спросила:

– Зачем, Рамсес, тебе нужно было меня видеть?

– Еще два дня тому назад, матушка…

– Я знала, что ты занят. А сегодня у нас с тобой достаточно времени, и я могу тебя выслушать.

– Ты так говоришь со мной, матушка, что на меня как будто пахнуло ночным ветром пустыни, и я не решаюсь высказать тебе свою просьбу.

– Наверно, тебе нужны деньги?

Рамсес смущенно опустил голову.

– Много?

– Пятнадцать талантов…

– О боги! – воскликнула царица. – Ведь только несколько дней тому назад тебе выплатили десять талантов из казны. Пойди, девочка, погуляй в саду, ты, наверно, устала! – обратилась царица к черной рабыне и, оставшись наедине с сыном, спросила его: – Это твоя еврейка так требовательна?

Рамсес покраснел, однако поднял голову.

– Ты знаешь, матушка, что нет, – ответил он. – Но я обещал награду солдатам и офицерам и… не могу ее выплатить!

Царица укоризненно посмотрела на сына.

– Как это нехорошо, – сказала она, – когда сын принимает решения, не посоветовавшись с матерью. Как раз, помня о твоем возрасте, я хотела дать тебе финикийскую невольницу, которую прислали мне из Тира с десятью талантами приданого, но ты предпочел еврейку.

– Она мне понравилась. Такой красавицы нет не только среди твоих прислужниц, но даже среди женщин его величества.

– Но ведь она еврейка…

– Брось эти предубеждения, матушка!.. Это неправда, будто евреи едят свинину и убивают кошек…

Царица улыбнулась.

– Ты говоришь, как ученик низшей жреческой школы, – ответила она, пожимая плечами, – и забываешь, что сказал Рамсес Великий: «Желтолицый народ многочисленнее и богаче нас. Будем же действовать против него, но осторожно, чтобы он не стал еще сильнее…» Поэтому я считаю, что девушка из этого племени не годится в первые любовницы наследника престола.

– Неужели слова Великого Рамсеса могут относиться к дочери какого-то жалкого арендатора! – воскликнул наследник. – Да и где у нас евреи?… Вот уже три столетия как они покинули Египет и сейчас создают какое-то смехотворное государство под управлением духовенства…