Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис (2011)

В Евангелии от Петра, апокрифе II в., не имеющем палестинских корней, автором смертного приговора назван Антипа. Это грубая ошибка. Тетрарх только велел отвести Иисуса обратно к префекту Иудеи, вежливым поступком которого был восхищен. Теперь неприятное воспоминание о щитах стерто. «В тот день, — пишет Лука, — Ирод и Пилат, бывшие прежде врагами, стали друзьями». Пилату тоже было выгодно помириться с Антипой, другом детства Тиберия, который был в прекрасных отношениях с семейством Юлиев-Клавдиев. Обоим было нужно получить от этого дела политическую выгоду.

Глава 16

Завершение римского процесса

Варавва

Пилат нашел союзника и расстроил козни первосвященников. Как и префект, Ирод Антипа не считал необходимым казнить Иисуса. Что теперь делать? Пилату пришла в голову мысль (очередная неудачная идея) предложить сделку вновь явившимся к порогу его дворца Анне и Каиафе. Как обычно, на Пасху Пилат по просьбе народа собирался освободить одного из заключенных. Этот обычай стал предметом споров среди историков, поскольку о нем свидетельствуют только Евангелия. Специалисты по римскому праву без серьезных доказательств сближают эту «пасхальную привилегию» с целым рядом процедур. Во-первых, с аболицией: коллективным прощением, позволяющим отказаться от спорной юридической процедуры. Во-вторых, с индульгенцией: временным прекращением наказания благодаря апелляции. В-третьих, с венией: простым личным снисхождением. Но скорее всего, речь идет о воспринятом римлянами местном обычае, который был установлен, чтобы доставить радость еврейским простолюдинам во время пасхального праздника.

Пилат знал, что в одной из темниц Антонии его суда ожидает «известный узник», как его называет Матфей, по имени Варавва, иначе Бар-Аббас (по-арамейски Bar Abba — сын отца или господина). Поскольку Пилат посещал Святой город только по большим праздникам и тогда судил преступников, которых к нему приводили, этого человека должны были держать в заключении со дня последнего приезда Пилата. Если верить некоторым рукописям Евангелий, Варавва тоже носил имя Иисус{702}. Почему бы Пилату не предложить народу выбрать между Иисусом из Назарета и Иисусом Вараввой? Последний, как уточняет Иоанн, был разбойником. Определение «разбойник» позднее применялось к бунтарям из евреев. Оно наводит на мысль о бандитах, связанных с псевдомессианским движением зелотов, которое было направлено против римских захватчиков. Но в случае с Вараввой такое понимание слова не выдерживает никакой критики. Ничто не позволяет уподобить разбойников того времени, проходимцев и грабителей с большой дороги, особенно многочисленных среди деревенских жителей, бунтарям или участникам партизанской борьбы за национальное освобождение. Иосиф Флавий никогда не применяет это определение к бунтарям периода первой римской префектуры (между 6 и 41 гг.). Террористы (они же сикарии, что значимт «наемные убийцы») появятся только в 54–60 гг., в правление прокураторов Феликса и Феста. Немного позже к ним присоедиится группа зелотов — молодых набожных иудеев, фанатичных националистов, зелотов, главными ценностями для которых были культовая чистота, Закон и Храм. Повторим: в 30-х гг. движения зелотов не существовало. Оно появилось к концу 66 г., после восстания сына (или внука) Иуды Галилеянина Менахема.

В эпоху Иисуса не было речи ни о каких политических волнениях, но в большие праздники деревенские районы, а возможно, и Иерусалим страдали от беспорядков и грабежей, о чем свидетельствуют притчи. В царстве было неспокойно. Именно грабежом и занимались «разбойники», о которых четырнадцать раз упоминается в Евангелиях, главным образом в притче о добром самаритянине{703}.