Штурм и буря - Ли Бардуго (2013)

– Если бы я хотел, чтобы ты разлюбила Мала, то заставил бы его остаться. Позволил бы ему и дальше запивать свои проблемы квасом и вести себя как обиженный придурок. Но ты действительно желаешь ему такой жизни?

Я с трудом вдохнула. Нет. Конечно, нет. Мал здесь несчастен. Он страдал с того самого дня, как мы приехали, но я отказывалась это видеть. Кричала на него за то, что он хотел, чтобы я стала кем-то другим, в то время как требовала от него ровно того же. Я вытерла слезы с щек. Спорить с Николаем нет смысла. Мал – солдат. Ему нужна цель. И, если я позволю, она у него появится.

Да и почему бы не признать правду? Даже когда я возражала, во мне звучал еще один голос – жадный, постыдный, голодный, жаждущий завершения, требующий чтобы я отпустила Мала и он нашел жар-птицу, чтобы он принес ее мне любой ценой. Я сказала Малу, что его Алина исчезла. Лучше, чтобы и он исчез до того, как узнал, насколько правдивы эти слова.

Я вновь провела пальцами по иллюстрации Двух Столбов. Может, это просто две мельницы или нечто большее? Как узнать, если от них не осталось ничего, кроме руин?

– Знаешь, в чем беда героев и святых, Николай? – спросила я, закрывая книгу и направляясь к двери. – Они всегда погибают.

ГЛАВА 22

Мал весь день меня избегал, так что я удивилась, когда он пришел с Тамарой, чтобы сопровождать меня на ужин в честь дня рождения Николая. Я предполагала, что его место займет Толя. Может, он стремился загладить вину за то, что не явился на смену.

Я и сама всерьез подумывала пропустить праздник, но в этом не было смысла. Достойного оправдания я не придумала, а мое отсутствие оскорбит короля и королеву.

Я надела легкий кафтан из мерцающих слоев золотого шелка. Корсет украшали сапфиры синего цвета заклинателей, которые сочетались с драгоценными заколками в моих волосах.

Мал окинул меня быстрым взглядом, когда я вышла в гостиную, и вдруг мне подумалось, что эти цвета больше подошли бы Зое. Сама себе удивилась. Какой бы красавицей она ни была, настоящая проблема крылась не в ней. Мал уезжал. Я его отпустила. Больше некого винить в нашем разрыве.

Ужин был накрыт в одном из роскошных обеденных залов Большого дворца. Его прозвали «Орлиным гнездом» за огромный фриз на потолке, изображавший двуглавого орла в коронах со скипетром в одной лапе и черными стрелами, перевязанными красными, синими и фиолетовыми лентами в другой. Перья орла были сделаны из настоящего золота, и мне невольно вспомнилась жар-птица.

За столом собрались самые высокопоставленные генералы Первой армии со своими женами, а также самые выдающиеся дяди, тети и отпрыски семьи Ланцовых. В одном конце стола сидела королева, похожая на помятый цветок в бледно-розовых шелках. На противоположном конце Василий соседствовал с королем, делая вид, что не замечает, как отец разглядывает молодую жену одного из офицеров. Николай восседал по центру рядом со мной, как всегда, источая очарование.

Он просил, чтобы в этом году не устраивали бал в его честь. Это казалось неправильным, когда за городскими стенами голодало столько беженцев. Но сейчас были белые ночи, и король с королевой не удержались. Пир состоял из тринадцати блюд, включая целого запеченного поросенка и студень в форме олененка, выполненного в натуральную величину.

Когда настало время для подарков, отец вручил Николаю огромное голубое яйцо. Внутри оказался изящный миниатюрный корабль, плавающий в лазуритовом море. На мачте развевался флаг Штурмхонда с красным псом, а крошечная пушка с тихим хлопком выстреливала облачком белого дыма.