Штурм и буря - Ли Бардуго (2013)

Он ласково коснулся моей щеки.

– Корсара.

Почва задрожала от нового взрыва.

– Идем! – крикнул Мал.

Когда мы вбежали в туннель, я оглянулась и увидела силуэт Николая на фоне фиолетового неба. Интересно, увидимся ли мы когда-нибудь вновь?

* * *

Рана на плече горела огнем и пульсировала, заставляя меня бежать быстрее. Мозг вскипел. «Только бы у них была возможность закрыться в главном зале, только бы у них было время встать за пушки на крыше, только бы я успела добраться до тарелок». Из-за заносчивости Василия все наши планы полетели к чертям собачьим.

Я вылетела из туннеля, и мои ноги пробуксовали по земле, поднимая брызги гравия. Не знаю, что меня остановило – инерция или зрелище, опустившее меня на колени.

Малый дворец был окутан бурлящими тенями. Они стрекотали и жужжали, ползая по стенам и пикируя на крышу. На ступеньках и на земле лежали трупы. Главные двери были распахнуты.

Тропинку перед лестницей засыпало осколками разбитого стекла. Рядом лежала на боку разломанная тарелка Давида, придавив собой девушку, ее очки сползли с лица. Пажа. Перед тарелкой копошились две ничегои, глядя на свое искаженное отражение.

Я издала вопль чистой ярости и метнула огненный поток света, пронзивший их обеих. Растворив ничегой, он отразился в грани тарелки.

С крыши донесся грохот выстрелов. Кто-то выжил. Кто-то продолжал бороться. И у меня осталась вторая тарелка. Мало, но это все, что у нас имелось.

– Сюда, – позвал Мал.

Мы побежали по газону и вошли в дверь, ведущую в покои Дарклинга. Когда мы подошли к лестнице, из-за двери на нас выпрыгнула воющая ничегоя, сбив меня с ног. Мал разрубил ее саблей. Та задрожала и снова сформировалась.

– Назад! – рявкнула я. Мал пригнулся, и я уничтожила теневого солдата разрезом. Затем, с бешено бьющимся сердцем, побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Мал не отставал. Воздух наполнился запахом крови и зубодробящим грохотом стрельбы.

Когда мы вышли на крышу, кто-то крикнул:

– С дороги!

У нас как раз хватило времени, чтобы забежать назад, прежде чем высоко над нами взорвались гранаты, ослепляя ярким светом. В ушах зазвенело. Корпориалы управляли пушками Николая, обрушивая поток пуль на массу теней, в то время как фабрикаторы кидали в них боеприпасы. Оставшуюся тарелку окружали вооруженные гриши, с трудом отгонявшие ничегой. Давид неумело наставлял винтовку и пытался удержать позицию. Я призвала свет огненным хлыстом, расколовшим небо, чем и сберегла нам несколько драгоценных секунд.

– Давид!

Тот дважды подул в свисток, висящий на шее. Надя быстро надела очки, и прочник Эраст, управляющий тарелкой, занял свое место. Я не ждала – подняла руки и послала свет стремительным потоком. Прозвучал свисток. Тарелка наклонилась. От зеркальной поверхности выстрелил чистый луч света. Несмотря на отсутствие второй тарелки, он все равно проткнул небо, рассекая ничегой, тут же сгоревших дотла.

Луч пронесся по воздуху мерцающей дугой, уничтожая черные тела и прореживая орду, пока мы не увидели глубокие сумерки белой ночи. При виде звезд гриши издали победный клич, и мой страх уступил место тоненькому лучику надежды.

Но затем в наши ряды прорвалась ничегоя. Она уклонилась от света и набросилась на тарелку, раскачивая ее основание.

Мал сразу же накинулся на чудище, пронзая его саблей снова и снова. Группа гришей попыталась ухватить ничегою за мускулистые ноги, но та постоянно перемещалась и уклонялась от них. А затем теневая армия хлынула на нас со всех сторон. Одна из тварей проскользнула мимо луча и нырнула прямиком за тарелку. Зеркало покачнулось вперед. Свет дрогнул и погас.

– Надя! – вскрикнула я. В последнюю секунду они с Эрастом успели спрыгнуть с тарелки. Та рухнула набок с оглушительным звоном разбивающегося стекла, и ничегои усилили натиск.

Я метала свет, дугу за дугой.

– Все в зал! Заприте двери!