Игра вышла очень миролюбивой. Дэйзи строго-настрого велела себе молчать, когда Филипп позволил ей выиграть несколько очков. Если бы она стала настаивать на честном проигрыше, Филипп по-настоящему бы расстроился.

Ночью Дэйзи лежала в постели, слушала завывания ветра и стук дождевых струй по подоконнику и обдумывала вопрос Филиппа. По-прежнему ли она оплакивает Майкла? Ей никогда его не забыть. Не забыть упоительного счастья, от которого в душе все пело: он рядом, он любит… Однако острая боль потери притупилась. Что послужило толчком к освобождению? Может быть, сочувствие Аннабель, ее уважение к Майклу – к его мужеству, его самоотдаче?…

Аннабель тоже любила презираемого обществом мужчину и тоже его потеряла. Дэйзи дала себе обещание любой ценой уберечь новую подругу от неприятностей, грядущих из-за смерти Аствика.

Размышлять над мистическим купанием в проруби не хотелось. Если начать искать ответы, ей ни за что не уснуть. Хватит строить домыслы, лучше погрузиться в приятные воспоминания о счастливых днях с Майклом…

Каким-то образом в эти воспоминания то и дело бесцеремонно вторгались темные брови и проницательные серые глаза Алека.

После беспокойной ночи, полной тревожных снов, Дэйзи наконец крепко уснула перед самым рассветом. Пробудилась она позже обычного и поспешила на завтрак. В холле констебль Пайпер разговаривал по телефону.

Не столько разговаривал, сколько слушал и лихорадочно записывал, отметила про себя Дэйзи и встала в сторонке.

Наконец Пайпер повесил трубку и взволнованно уставился в блокнот.

– Чтоб мне пусто было! – длинно выдохнул констебль. – Теперь начнется, ну и ну…

– Что случилось? – с тревогой спросила Дэйзи. – С кем вы говорили?

Он поднял голову.

– С доктором Ренфру, мисс, патологоанатомом. – Пайпера так и распирало от новостей. – В этот раз я попросил его все объяснить нормальными словами. Ну, синяки эти и кровотоки… Вы оказались правы. Рана у Аствика на лбу и синяк на подбородке…

– У него был синяк на подбородке?

Дэйзи вспомнила жуткое лицо утопленника, все в каких-то пятнах.

– Так сказал док, мисс. В общем, если Аствик рухнул в ледяную воду, то эти синяки-порезы должны быть какими-то другими. Поэтому доктор Ренфру провел еще исследования – помните, я вам вчера говорил?

– И?

– И… – Пайпер выдержал театральную паузу. – Док обнаружил в легких у Аствика мыло и соль для ванны!

– Мыло и соль… – Дэйзи рухнула на ближайший стул. – Выходит, он утонул не в пруду?

– Выходит, не в пруду, мисс.

– Аствик утонул в ванне, а потом его тело перенесли на пруд.

– Точно так и я понимаю, мисс.

– Перенесли, чтобы создать видимость несчастного случая… – Дэйзи вздрогнула и скрепя сердце продолжила: – Если бы Аствик нечаянно утонул в своей ванне, кто-нибудь его нашел бы и поднял шум, а не потащил бы мертвеца на пруд. Значит, это было убийство.

Глава 13

– Скорее бы уже шеф приехал, – тяжело вздохнул Пайпер.

– О да! – Дэйзи постаралась отвлечься от кошмарной мысли об убийстве. – Доктор Ренфру сообщил в Уинчестер?

– Нет, мисс. Он сказал, что слишком занят – мол, нет у него времени обзванивать всю страну и передавать сообщения через разных болванов.

– Какая грубость!

Эрни Пайпер нравился Дэйзи все больше. Как посмел доктор его оскорбить! Она была рада думать о чем угодно, только не об убийстве.

– Это он не обо мне, мисс. Док сам сказал. Тот малый из Уинчестера, с которым док общался вчера вечером… – Пайпер нахмурил брови и сверился с записями, – … возрожденный идиот.

– Прирожденный, надо полагать.

– Может, и так. Зря док мне вчера не рассказал. Как думаете, передали шефу сообщение-то?

– Видимо, нет. А я все гадаю, почему он до сих пор не вернулся.

– Вот и я тоже, мисс. Надо было мне самому вчера позвонить, ох, надо было! – Юный сыщик чуть не плакал.