Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— Когда много лет тому назад я привел ее сюда, то обещал ей, что он всегда будет нашим домом. Níl aon teinteán mar do teinteán féin, — закончил он.

— Ни один очаг не заменит очаг собственного дома, — повторила я его слова по-английски.

— И это чистая правда, — грустно сказал он.

— Да, папа, я знаю… Но как же мы можем бросить вас? Как, скажи?

— Вы должны ехать. Они не оставили молодым выбора. Когда?

— Как только сможем. Чем раньше, тем лучше, папа.

— Только не отправляйтесь в путь в конце августа. Осенние шторма и в заливе достаточно суровы, а пересекать океан в это время года очень опасно.

— Кому, как не тебе, знать это, — сказала я.

— Да. А этот город, Чикаго, он на море?

— Нет, папа.

— Это плохо. Я же знаю, как ты любишь залив Голуэй, Онора. Для тебя было бы утешением найти там хоть немного воды, которая напоминала бы тебе о нем.

Глава 20

Наступил август, и последние сомнения развеялись. Болезнь уничтожила весь урожай картошки 1848 года. Поля, засеянные с таким трудом и жертвами, были черными и безжизненными. В третий раз за четыре года мы потеряли свою основную пищу, хотя наши зерно и скот продолжали отправляться в Англию. Но именно паника, а не чувство протеста, заставляла людей торопить события.

Майкл настоял на том, чтобы заранее сообщить агенту Бьянкони, миссис Карриган, что он уходит. Я опасалась, что так об этом сможет узнать Джексон, который попытается найти любой предлог, чтобы отобрать у нас деньги.

— Я должен дать ей время, чтобы она могла подыскать кого-то на мое место, — настаивал Майкл.

— Найти кого-то на твое место? — удивилась я. — Да стоит тебе только выйти оттуда, и на пороге у нее будет толкаться двадцать, а то и тридцать кузнецов.

— И все же она была очень добра к нам, когда обналичила банковский чек от Патрика, не сказав ни слова. У нас есть всего две недели. Миссис Карриган сохранит наш секрет.

Майра уже была готова. Она продала свое бриллиантовое ожерелье за двадцать золотых соверенов управляющей гостиницы «Брайдс Хотел». На двоих у нас теперь было пятьдесят пять фунтов. Мы отправимся пешком в Дублин. Оттуда доберемся по морю до Ливерпуля. А там найдем американский корабль. Слава богу, Майра и ее дети едут с нами.

— Я просто обязана это сделать, — говорила нам Майра. — Чтобы уберечь вас с Майклом Келли и не дать обвести вас вокруг пальца всяким жуликам в Америке.

Наконец эти две недели миновали. Мы собирались отправиться в путь послезавтра, пятнадцатого августа, — в праздник Девы Марии. Удачный день.

Мы сидели в домике Майры в Барне. Дети были у мамы.

— Я бы хотела, чтобы у нас было побольше денег, — сказала она.

— На проезд и еду нам хватит. Майкл сказал, что Патрик там встретит нас.

— Нам следовало бы попросить еще несколько фунтов у мисс Линч, — настаивала Майра.

— Но она может проболтаться.

— Не проболтается. К тому же через два дня нас уже здесь не будет.

И мы с ней отправились в Барна-хаус — в последний раз.

* * *

Мы с Майрой стояли снаружи и разговаривали с мисс Линч через заднюю дверь.

— Боже мой, что же творится! — запричитала мисс Линч. — Ирландия не может рассчитывать на помощь Англии, этой помощи не будет совсем. Англичане говорят об ирландцах ужасные, шокирующие вещи. Они считают, что мы тут все бунтовщики и попрошайки и что Англия должна прекратить предоставлять любую помощь нам.

Мы дали ей поболтать, пожаловаться, излить нам душу. Годы поездок состарили ее. Она сообщила нам, что европейские столицы ее разочаровали.

— На улицах толпы простолюдинов, которые крушат великие соборы!

Наконец Майра все же прервала ее.

— Мы уезжаем, мисс Линч, — сказала она.

До этого я волновалась и сомневалась, говорить ли ей правду. «Как это может нам навредить?» — тогда спросила Майра.