Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— Погодите, — не унималась Майра. — Мы не можем жить все в одной комнате, нам нужна своя квартира. Сейчас тут как раз сдается одна, на Хикори-стрит 2703: три спальни, кухня, гостиная. Тридцать долларов в месяц.

— Довольно разумная цена, — заметила Молли, — хотя там вам еще придется покупать еду и дрова.

— Вам лучше остаться здесь, Онора, — сказал Патрик.

Майра пнула меня ногой под столом.

— Нет, Патрик, мы съедем, и Молли возражать не станет.

— Что ж, — сказала та, — некоторые мои постояльцы жалуются на то, что маленькие дети шумные, к тому же я раньше никогда не брала к себе женщин, потому что некоторые из них начинают жутко флиртовать. Не то чтобы я кого-то осуждаю, но пока вы здесь, — она выразительно взглянула на Майру, — мне трудно отказывать в постое кому-то другому.

Я видела, что у Майры язык чешется резко ответить Молли.

— Вы правы, Молли, пора нам съезжать, — быстро откликнулась я.

— Это вам с Майрой решать, — заметил Патрик.

— Вот именно, — заявила Майра.

— Там вам понадобятся постели и кухонная утварь, — сказала Молли. — И хватит ли зарплаты мальчиков на еду, на дрова, на всякие вещи для младенца, на доктора, на лекарства… — Она вдруг умолкла.

— Я устроюсь на работу, — ответила Майра. — А ты, Патрик, тоже, конечно, мог бы найти себе хорошую работу.

Молли с Патриком дружно рассмеялись.

— Ради бога, — фыркнула Молли. — Многие бизнесмены в Чикаго вели переговоры с Патриком Келли, но все они уже отказались от мысли нанять его к себе.

Патрик утвердительно кивнул.

— У меня уже есть собственное дело, Майра.

— Ты все время повторяешь это, но…

— Мы справимся, Патрик, — перебила ее я. — После рождения ребенка, думаю, я могла бы давать уроки на дому — например, обучать ирландскому языку. Когда я обращаюсь к Пэдди и Джеймси по-ирландски, они отвечают мне по-английски. И другие дети тоже, безусловно, забывают родной язык.

— Ну, я бы не рассчитывала на это как на источник доходов, Онора, — возразила Молли.

— Тогда я могла бы писать письма для ваших постояльцев.

— А вот это хорошая идея, — кивнула Молли.

— Если вы считаете, что сможете зарабатывать достаточно денег… — Патрик пожал плечами.

— Мы сможем, — уверенно сказала Майра.

— Вам решать, — снова сказал он и взглянул на меня. — Колдунья у колодца и братья О’Нейлы.

— Так ты знаешь эту историю? — удивилась я.

— Ее рассказал мне Майкл, чтобы я мог понять женщину, на которой он женился. Вот так-то.

Пока Молли и Майра обсуждали что-то насчет одеял, Патрик надел свою большую куртку и вышел. Я спустилась по лестнице вслед за ним.

— Что ты хотела, Онора? — спросил он, когда мы остановились у входной двери.

Всего два дня назад я открыла этому человеку эту же дверь, только вчера утром я сидела, закутавшись в медвежью шкуру, и обвиняла его в смерти Майкла. А теперь… Я должна была задать ему этот вопрос.

— Патрик, — начала я. — Этот посох… Святого Греллана… хм-м… Молли говорила, будто ты использовал его, чтобы поднять людей на забастовку.

— Это правда.

— Мне интересно, где он сейчас?

— В церкви Святого Патрика. Отец Донохью хотел, чтобы он находился на алтаре во время рождественской мессы. Святые реликвии нечасто попадают в Америку, не говоря уже о Чикаго. Я забираю его сегодня.

— Вот как… Я подумала, что этот посох — вещь очень ценная и, как ты сам сказал, редкая, особенно здесь. Там золото и вообще… Сводить концы с концами трудно, даже с твоими деньгами. А обнищать так легко… Я имею в виду, ты ведь мог бы получить за него целое состояние — несколько тысяч, возможно?

— Ты считаешь, мне следует его продать?

— Но только правильному человеку, конечно. Скажем, епископу. И чтобы у этого посоха был собственный алтарь в церкви Святого Патрика.