Жар предательства - Дуглас Кеннеди (2015)

Аатиф замедлил ход. Мы находились на пустынном участке дороги, ведущей в Уарзазат. Он затормозил, сказав, что, поскольку уже стемнело, я могу спокойно переодеться под открытым небом. Правда, если какая-нибудь машина появится на дороге и осветит меня фарами…

– Я быстро, – пообещала я.

Выскочив из «ситроена», я схватила сверток со своей одеждой и меньше чем через минуту уже была в джеллабе и парандже. Только я переоделась, на дороге за нами засверкали фары приближающегося грузовика.

– Молодец, – похвалил меня Аатиф, когда я проходила мимо.

– А если полиция потребует, чтобы я предъявила документы? – спросила я.

Аатиф достал из бардачка марокканское удостоверение личности какой-то женщины примерно моих лет, наделенной грубоватой красотой. И мрачной, как и все лица на казенных зернистых фото, снятые крупным планом.

– Ваша жена? – поинтересовалась я.

– Сестра.

– А ей разве не нужны ее документы?

– Уже нет. Она умерла.

– Молодая совсем.

– Рак не щадит ни молодых, ни старых.

Аатиф закурил очередную сигарету.

– В общем, когда полиция нас остановит, я скажу, что вы – моя сестра.

– А если они станут задавать мне вопросы?

– Не станут. Потому что вы в парандже. А потребовать, чтобы вы показали лицо, они могут лишь в том случае, если примут вас за террористку. Я часто езжу по этим дорогам. Не скажу, что знаю всех полицейских или что они знают меня…

– Но, если вы из этого района….

– Я живу в селении, которое находится очень далеко от Уарзазата. Если б мы ехали через тот département, у меня и мысли бы не возникло выдать вас за мою сестру. Там ее все знают. Знают, что она умерла. А здесь… без проблем.

– Но если меня все же начнут допрашивать?

– Молчите. Я скажу им, что вы глухонемая.

Пять минут спустя мы подъехали к блокпосту. Двое полицейских в форме своим автомобилем наполовину перегородили дорогу. Они поприветствовали Аатифа и попросили предъявить удостоверение личности. Он вручил им два комплекта документов. Один из полицейских посветил на меня фонарем. Мои глаза были едва видны в щели паранджи, но я смотрела строго вперед, и мгновением позже фонарь погас. Аатифа попросили выйти из машины. Я услышала, как он отвечает на вопросы, потом открывает багажник. Я сидела, скованная страхом, который все нарастал. Я знала, что не выдержу напряжения, если на меня снова направят луч фонаря. И тогда полицейские сразу поймут, что я и есть та самая женщина, которую разыскивает все Марокко.

Но через пару минут Аатиф снова сел за руль, полицейский пожелал ему доброй ночи, и мы поехали дальше.

Аатиф опять закурил, глубоко затянулся сигаретой и выпустил огромное облако дыма. От облегчения.

– Первый блокпост позади, – наконец произнес он.

Глава 24

Мы заночевали на окраине небольшой деревушки, которая, по словам Аатифа, находилась в получасе езды от Таты. Это селение, глухое местечко в стороне от разбитой проселочной дороги, что ответвлялась от шоссе, по которому мы ехали, называлось Сиди-Бутазарт. Оно лежало на пути к первой деревне, в которой Аатиф намеревался остановиться завтра утром. Я не хотела располагаться на ночлег близ Таты, и Аатиф предложил разбить лагерь здесь.

– Я знаю один тихий уголок, где нас никто не увидит, – сказал он.