Жар предательства - Дуглас Кеннеди (2015)

Кафе находилось в трех минутах ходьбы. Я заказала мятный чай, предупредив официанта, что, возможно, через десять минут я уйду. Потом открыла свой ноутбук и, просмотрев несколько туристических сайтов, выяснила, что билет до Уарзазата стоит 5400 дирхамов, но сайт «горящих» авиабилетов предлагал его за 2600 дирхамов – чуть меньше, чем за 300 долларов. Не дешево, но все дешевле, чем брать по официальной цене. Я забронировала билет. Принесли чай. Я уведомила официанта, что больше не тороплюсь. Выпила «марокканского виски». Исцеляющий напиток нейтрализовал тяжесть в желудке, появившуюся после съеденного в ресторане, и мгновенно успокоил нервы.

Я продолжила поиски в Интернете и нашла отель «Особенный», расположенный всего через три улицы от кафе. Однозвездочный, с минимальными удобствами, но относительно чистый, судя по фотографиям спартанских номеров, и дешевый. Они не предлагали услугу бронирования через Интернет, но я спросила у официанта, можно ли позвонить из кафе. Он дал мне свой мобильный и отказался взять у меня десять дирхамов за его использование:

– Если вы звоните кому-нибудь в Касабланке…

Я заверила его, что звонок местный, и быстро набрала телефон гостиницы. Объяснила, что мне нужен номер до четырех часов утра.

– Нет проблем.

Пять минут спустя я уже была в гостинице. Почему так много задрипанных заведений величают себя «Особенными»? За стойкой регистрации сидел пожилой мужчина в лоснящемся костюме. Я заплатила наличными, попросив разбудить меня в четыре утра и вызвать такси ровно на половину пятого.

– Все будет сделано, – пообещал он.

– Только не забудьте громко постучать в мою дверь в четыре часа утра. Я на вас надеюсь.

Номер был совсем простенький. Мебель зачуханная, только самое необходимое. Неудобная двуспальная кровать, жесткие застиранные простыни, покрывало с цветочным узором. Раковина, туалет, крошечная душевая кабинка со слабым напором воды. Я разделась, почистила зубы, затем нанесла на лицо чудо-крем. Вспомнив, что через пять часов я снова буду на ногах, я обругала себя за то, что днем не нашла книжного магазина, где можно было бы выбрать что-нибудь на полках англоязычной литературы.

Потом в голове стали тесниться всякие мысли, одна за другой. Как Пол отреагирует на мое прибытие в Уарзазат? Как он отнесется к тому, что мне все известно про Бен Хассана и что нам надо придумать, как незаметно покинуть Марокко? Кажется, я читала где-то, что марокканские власти закрыли границу с Алжиром после страшной кровопролитной гражданской войны 1990-х годов. Сможем ли мы, не имея визы, пробраться в Мавританию по американским паспортам? Действительно ли Бен Хассан послал своих людей наблюдать за портом в Танжере?

Но все эти резонные вопросы заслонили воспоминания об отце. Мне было восемнадцать, я только что приехала в Университет штата Миннесота. Во второй день учебы отец позвонил мне из Лас-Вегаса (откуда ж еще?!) и сообщил, что ему улыбнулась удача и он наконец-то нашел достойную работу, о которой мечтал.

– Отличная новость, детка, – сказал он. – Я только что с важного собеседования по поводу места начальника в руководстве казино. Вице-президент по кадровым вопросам во «Дворце Цезаря»[106]. Мужик, проводивший собеседование, сказал, что я на голову выше всех остальных кандидатов. Так что, сдается мне, скоро мы с твоей мамой будем распевать «Да здравствует Лас-Вегас»[107]. Как только мой Джон Хэнкок [108] будет стоять на договоре о найме, я сразу же на Рождество организую нам поездку на Гавайи, которую я много лет обещал тебе и маме.

– Спешки никакой нет, папа. Гавайи никогда не возглавляли список моих приоритетов.

– Если захочешь в следующем семестре перевестись в Колумбию[109]…

– Папа, в Миннесоте мне предложили полную стипендию.