Смертельный груз - Фримен У. Крофтс (1920)

– Слишком рано делать какие-либо выводы, – ответил он как можно более деловым тоном. – В сложных делах, подобных этому, я часто сталкивался с ситуациями, когда самый мелкий, совершенно случайно вскрывшийся факт помогал прояснить случившееся. Вам нельзя поддаваться отчаянью. Мы в самом начале пути. Давайте подождем неделю-другую, и тогда я смогу поделиться с вами своими воззрениями.

– В добрый час, мистер Клиффорд! Господь да благословит вас! Вы придаете мне сил. Но эта история с заколкой! Что она может значить? Вокруг меня сплели какой-то ужасающий заговор. Его вообще можно хоть как-то раскрыть?

Адвокат поднялся.

– Это именно то, что мы попытаемся сделать, мистер Феликс. Однако сейчас мне пора идти. Прислушайтесь к моим советам, не теряйте присутствия духа, а если вспомните нечто, доказывающее правдивость ваших показаний, немедленно дайте мне знать.

И пожав клиенту руку, мистер Клиффорд удалился.

Глава 23

Мистер Клиффорд приступает к работе

Когда Клиффорд закончил в тот вечер ужинать, он прошел к себе в кабинет и, приставив большое кресло поближе к камину, поскольку к ночи становилось прохладно, раскурил сигару и сосредоточился на деталях своего нового дела. Сказать, что показания Феликса разочаровали его, значило не полностью отразить его настроение. Он был удручен и раздосадован. Его надежды получить от клиента информацию, которая сразу же подскажет основную линию защиты, не только не оправдались. Все обстояло хуже. Адвокат пока вообще не представлял, где взять хоть какие-то аргументы в защиту обвиняемого.

И чем дольше он обдумывал дело, тем мрачнее рисовались перспективы. Он перебрал факты по порядку, прокрутил в уме каждый, взвешивая их значение для подтверждения вины или невиновности Феликса.

Прежде всего вставал фундаментальный вопрос о том, что же именно произошло в доме на авеню де л’Альма между 23.00 и четвертью второго ночи после окончания званого ужина. В 23.00 Аннетта Буарак была жива и здорова, в 01.15 исчезла. И, судя по всему, Феликс стал последним, кто видел ее живой, а потому резонно было бы ожидать, что он сможет пролить свет на ее судьбу. Но он ничем не помог.

Он, правда, сумел объяснить побудительный мотив для своей встречи с мадам наедине. Получить подтверждение правдивости рассказа, подумал Клиффорд, будет несложно – достаточно провести расследование ситуации, в которую попал Боншоз. Но даже если истина будет установлена, он не представлял, какую особую пользу это принесет клиенту. Невиновность Феликса так просто не доказать. Более того, кто-то, возможно, станет утверждать, что именно личная встреча для разговора о Боншозе стала косвенной причиной дальнейшего бегства мадам от мужа, если это имело место. У Феликса появилась возможность для интимной беседы с мадам, которая в другом случае могла не представиться. И кто знает, какие дремавшие прежде страсти вновь распалились при встрече без свидетелей? Нет. Искать в этом эпизоде что-то необходимое для защиты решительно не стоило.

И остальные показания Феликса выглядели столь же бесполезными. Он заявил, что после завершения их разговора в 23.45 гулял по Парижу до половины второго. Но по неудачному стечению обстоятельств, никто не видел, как он покидал дом, по пути Феликс не встретил никого из знакомых и не заходил никуда, где могли бы его опознать. А было ли это, задумался Клиффорд, простым совпадением? Быть может, история Феликса попросту лжива?

Затем он вспомнил, что звук захлопнувшейся двери все же не остался незамеченным. Франсуа слышал его в час ночи. Но если Феликс ушел в 23.45, то кто же захлопнул дверь позднее? Напрашивались два ответа на этот вопрос. Либо Феликс сказал неправду о времени своего ухода, либо сама мадам куда-то отправилась в столь поздний час. Вот только наш адвокат не знал, какой из ответов правильный, но хуже всего была для него полнейшая невозможность выяснить истину.