Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

— Вы понимаете, что у меня слишком много людей, способных на такую работу, но больше ни на что?

— Я понимаю, мисс Таггарт. А вы?

— Ваш интеллект — вот что мне нужно.

— Мисс Таггарт, мой интеллект больше не продается.

Дэгни стояла, глядя на него, и ее лицо все больше мрачнело.

— Вы — один из них, да? — произнесла она наконец.

— Из кого?

Она не ответила, пожала плечами и двинулась дальше.

— Мисс Таггарт, — спросил Келлог, — как долго еще вы намерены быть служащей общественного транспорта?

— Я не отдам мир той твари, которую вы цитируете.

— Ей вы ответили более реалистично.

Цепочка их шагов растянулась на много безмолвных минут, прежде чем Дэгни спросила:

— Почему сегодня вы поддержали меня? Почему вы решили помочь мне?

Келлог легко, почти весело ответил:

— Потому что в поезде нет ни одного пассажира, которому нужно так срочно, как мне, добраться к месту назначения. Если поезд тронется, никто не извлечет из этого большей пользы, чем я. А когда мне что-то нужно, я не сижу и не жду, как эта ваша тварь.

— Не ждете? А если остановятся все поезда?

— Тогда я не буду полагаться при решающей поездке на поезд.

— Куда вы едете?

— На Запад.

— По специальному поручению?

— Нет. В отпуск на месяц с несколькими друзьями.

— В отпуск? И это для вас так важно?

— Важнее всего на свете.

Преодолев две мили, они подошли к маленькой серой будке, укрепленной на стойке в стороне от рельсов, — телефону экстренной связи. Будка была перекошена прошедшим ураганом. Дэгни рывком открыла ее. Телефон оказался на месте — знакомый, успокаивающий предмет, блестевший в луче фонарика Келлога. Но, прижав к уху трубку, Дэгни поняла, что телефон не работает. Келлог тоже понял это, увидев, как ее палец резко нажимает на рычаг.

Дэгни без слов протянула ему трубку. Она держала фонарик, пока Келлог внимательно осматривал аппарат, затем он открутил розетку из гнезда и изучил провода.

— Провода в порядке, — произнес он. — Ток идет. Сломан сам аппарат. Но возможно, следующий телефон работает. — И добавил: — До следующего пять миль.

— Пойдемте, — сказала Дэгни.

Далеко позади еще виднелась фара паровоза — уже не планета, а мигающая в дымке маленькая звездочка. Впереди дорога исчезала в голубоватом безграничном пространстве.

Дэгни осознала, как часто она оглядывалась назад, на свет фары, пока та оставалась в поле зрения, Дэгни чувствовала, что их словно надежно держит спасательный трос; теперь же они должны бросить его и покинуть… покинуть эту планету, размышляла она. Дэгни заметила, что и Келлог остановился, глядя на этот свет.

Они переглянулись, но ничего не сказали друг другу. Хруст гальки под подошвами Дэгни раздавался в тишине как взрывы хлопушки. Келлог намеренно резко швырнул трубку, и она покатилась в канаву — пустоту разбило неистовство звука.

— Черт с ним, — ровно, не повышая голоса, с холодным отвращением произнес Келлог. — Наверное, работать мастеру не хотелось, а поскольку в жаловании он нуждался, никто не имел права просить, чтобы он содержал телефоны в исправности.

— Пошли, — сказала Дэгни.

— Если вы устали, мисс Таггарт, мы можем отдохнуть.

— Со мной все в порядке. У нас нет времени на отдых.

— Это большая ошибка, мисс Таггарт. Иногда полезно перевести дух.

Дэгни коротко усмехнулась и пошла по полотну, переступая по шпалам, — каждый шаг был ее ответом на слова Келлога.

Идти по шпалам было тяжело. Но когда они попробовали шагать рядом с рельсами, это оказалось еще труднее. Почва, полупесок-полугрязь, продавливалась под каблуками, словно мягкое, податливое вещество — не суша и не жижа. Они опять пошли по шпалам; это походило на перешагивание с бревна на бревно на плоту посреди реки.