Обитель - Захар Прилепин (2014)

— Это из команды Горшкова? — в упор вглядываясь в Артёма, громко спросил белозубый чекист то ли секретаря, то ли обладателя мощного голоса и лужёной глотки из соседнего кабинета. — Того, что ушёл в море на прогулку, как только прибыла наша комиссия?

— Сейчас поймём, — раздался голос, на который даже оконные стёкла отзывались. — Веди его сюда.

Зайдя в кабинет, Артём в некотором замешательстве начал искать обладателя несокрушимого баса, но здесь был только тщедушный человек полутораметрового роста, к тому же нестриженый, в очках, с лохматыми бровями.

— Где ваши документы? — спросил он. Голос принадлежал ему. Он украл этот голос или поймал в силок, а потом приручил, как хищника. Теперь голос служил ему.

— Какие? — переспросил Артём.

— Командировочные, — таким голосом можно было колоть орехи.

— Спрашивайте у Галины. Все были у неё, — поспешно отвечал Артём, сам себя уговаривая не торопиться.

Белозубый о чём-то поинтересовался у секретаря и вскоре вошёл вслед за Артёмом.

Секретарь тихо, но плотно прикрыл дверь к ним.

— Откуда такая куртка? — спросил белозубый. — ИСО?

— Рядовой заключённый двенадцатой рабочей роты, — отрапортовал Артём и тут же спутал, сам не зная зачем, следы. — Был временно переведён во вторую.

— Что-то я не видел у рабочей роты таких курток. Ничего не путаешь, сынок? — то ли издевался, то ли нет белозубый.

«С чего я тебе „сынок“, — быстро подумал Артём. — Не уверен, что ты мне даже в старшие братья годишься…»

— Награждён товарищем Эйхманисом за образцовую работу, — сам от себя не ожидая, наврал Артём. Что-то ему подсказывало, что так будет лучше. Да и что было сказать: куртку выдала Галина в день побега?

— И что ж ты наработал?

— Занимались при товарище Эйхманисе изучением географического ландшафта, флоры, фауны, — отчитывался, как карты выкладывал, Артём.

На кону стояла жизнь.

— А куда плавали с сотрудницей ИСО… как её тут… — заговорил полутораметровый с лохматыми бровями, направляясь за свой стол. Артём медленно перевёл на него взгляд и не понял, уселся ли он уже за стол или так и стоит там. Характерно, что носителю лужёной глотки рост его, кажется, не мешал — для полного мужского самоощущения ему вполне хватало голосовых связок и маузера на боку.

— Остров в пятнадцати верстах от лагеря… — ответил Артём.

— Цель путешествия? — теперь говорил только голосистый.

— Насколько я понял, составление и уточнение карт Соловецкого архипелага, — твёрдо отвечал Артём.

— Как обнаружили иностранных граждан? — малорослый закурил папиросу, показавшуюся очень большой рядом с его маленькой головой.

— Они развели костёр на острове, мы заметили.

— Они пытались оказать сопротивление?

— Нет, один из них, мужчина, был без сознания. Простыл, в бреду лежал. Но оружие у них было. Мы изъяли.

— Вы говорили с ними? — пепел малорослый стряхивал куда-то прямо в бумаги на столе.

— Нет. Они не владеют русским, а мы — иностранными языками.

Белозубый тоже подошёл к столу, встал за спиной своего малорослого товарища, посмотрел на бумаги — видимо, ему было можно. Обладатель голоса оглянулся назад. Белозубый кивнул вопросительно: мол, что?

— Да по бумагам всё верно, — сказал малорослый, оборачиваясь к столу. Когда он опускал глаза, брови свисали так густо, как если бы несколько лохматых, медленных пчёл сидело у него в районе надбровных дуг.

* * *

Его всё равно отправили назад: «Пусть пока посидит, — велел голосистый, вставая из-за стола в поисках пепельницы, которую сам же оставил на маленьком монастырском подоконнике, — а то вдруг опять уплывёт… Дело его разыщите мне! — велел секретарю. — Все приказы о внутренних переходах. Надо понять, чем они с Эйхманисом занимались… а то флора…» — и он захохотал так громко, что дрогнула ложка в стакане чая.

В камере стоял едкий, приторный запах пота.