— Во дворце, хотя об этом, разумеется, никто не знает. Дамиан позаботился о хорошем мороке, но в любом случае его мало кто сможет узнать. Но есть одна проблема.

— Я правильно понимаю, что Викар родился позже Медона, и его права на престол… — нахмурилась я, — мизерные, пока жив Лиран?

Милош ответил мне:

— Именно. Кроме того, Лирана все знают, а если Викар заявит о своих правах, то многие могут счесть его самозванцем. Это не считая того, что народ мечтает о Красном Соколе на престоле.

— Что хуже, Викар не хочет отбирать у племянника трон. Его главное желание — держаться подальше от Мауроны.

— Вы держите его силой? — удивился Дульбрад. Мев не ответила, но её молчание было красноречивее слов. — Я хочу с ним поговорить.

— Это невозможно, — она покачала головой.

— Я сам договорюсь с Грасалем, — пообещал вор и кинул взгляд на часы. — Вам пора!

Мев поднялась с кресла, расправила складки на юбке и надела брошь. Я тоже вернула иллюзию с помощью ожерелья. Девушка вышла из комнаты и поманила меня. Я пошла за ней по коридору для слуг. Никого не было видно рядом, и тем не менее она осторожничала, говоря шёпотом:

— Сегодня мы пойдём в покои Калунского. Сначала зайду я, а потом позову тебя. Хорошо, что ты выбрала не ту внешность, которую используешь в замке.

— А князь? — уточнила я.

— Доверься мне. Я налью ему вина и добавлю в кубок сонного порошка.

Следующие слова просто вырвались у меня. Я ничего не смогла с собой поделать:

— С Итолиной Нард ты поступила также?

Пусть Элина так и не сказала мне, кого винила в смерти госпожи, но её мысли были просто написаны на лице. Я долго боялась поверить в правду, упорно стараясь не думать о том, что произошло в борделе, но где-то глубоко внутри всё равно подозревала виновного.

Услышав вопрос, Мев побледнела.

— Я не убивала её, Уна!

— Тогда кто?

Она не ответила. Моё лицо тут же помрачнело: сбылись самые страшные опасения. Но северянка поспешила сказать:

— Я не трогала Итолину, клянусь Треоким!

— Но покрываешь убийцу? — нахмурилась я. Мев оглянулась по сторонам и, убедившись, что нас никто не подслушивает, ответила:

— Дамиан захотел, чтобы я убила её, когда понял, что госпожа долгое время играла против него. Она скрывала всю правду про Викара, хотя писала ему письма. Но… я не тронула её, честно! Я не стала опровергать, что причастна к произошедшему, перед князем. Дамиан должен верить в обратное, но ты, Уна, тебе я не могу лгать! Пожалуйста, поверь мне…

Я увидела слёзы в её глазах и кивнула, давая понять, что полагаюсь на неё. Мев обняла меня и шепнула:

— Спасибо… Ты не представляешь, как для меня это важно.

Но я чувствовала себя отвратно. Несмотря на то, что я не стала спорить с подругой, подозрения всё равно не исчезли полностью, и, когда мы подошли к покоям Калунского, сомнения всё ещё меня тревожили.

Как Мев и обещала, она легко прошла через стражу. Мужчины мгновенно расступились, как только её узнали. Она исчезла за дверью, а я осталась стоять и ждать. Душу раздирало на части. Я гадала, насколько можно верить девушке.

Но мяться возле входа в покои князя пришлось недолго. Сердце замерло, когда двери снова открылись. На пороге стояла Мев, и мне пришлось мгновенно решать, полагаться на неё или нет.

Выдохнув, я взяла себя в руки и сделала шаг вперёд.

Глава 31

Я зашла в покои князя, не встретив на пути никаких препятствий. Стражи беспрекословно расступились, стоило Мев отдать приказ. Комнаты, хоть и обставленные в сдержанных зелёных тонах, поражали обилием дорогих деталей. Но вся эта позолота меня не взволновала, в отличие от князя, вольготно устроившегося в кресле. Ульмар отнюдь не выглядел спящим.