Питбуль - Анне Ханкок (2021)

Наоми исполнилось бы восемнадцать.

А Лис…

Он посмотрел на открытый кран.

Он заткнул раковину, открыл посильнее воду и бесстрастно наблюдал, как вода начала прибывать быстрее, чем с ней справлялся аварийный сток. Вода стала переливаться через край и стекать по раковине, струиться длинным ручейком по кафельному полу, расходиться на квадраты по стыкам между плитками и в конце концов затапливать пол маленькой ванной.

Несколько капель крови упали в воду и закрутились, разветвляясь подобно грибовидным облакам, когда Петер Зельнер приставил лезвие бритвы к большому пальцу и надавил.

Он смотрел прямо перед собой, ничего не видя, его дыхание участилось.

Внутри себя он слышал гром, грохот домов, которые поддавались массам воды и трещали, как сухие ветки. Машины, лодки, мебель и людей придавливало друг к другу. К фонарным столбам, мостам и зданиям.

Звуки из-под воды, над водой.

Крики. Паника.

А затем…

Тишина.

Когда в дверь позвонили, он вздрогнул и повернул голову на звук.

Он закрыл кран, вышел в прихожую и увидел размытые очертания фигуры по ту сторону матовой стеклянной двери.

Он на мгновение заколебался и оглянулся через плечо на свой дом. Затем взялся за ручку и отпер дверь.

* * *

Из дома сочился резкий запах пота и животного жира. Стоявший в дверях мужчина жмурился от утреннего солнца и вопросительно смотрел на Элоизу. Это был лысый, стройный человек, загорелый, с седыми волосами на груди. На нем был расстегнутый халат, белые трусы и спортивные носки, от которых на красно-коричневой плитке прихожей оставались темные мокрые следы.

— Петер Зельнер? — спросила Элоиза.

— А кто вы?

— Меня зовут Элоиза Кальдан, — сказала она, протягивая ему правую руку, а в левой держа свою пресс-карту. — Я дружу с Эриком Шефером из копенгагенской полиции. Насколько я понимаю, вы с ним знакомы по полицейской академии?

Он взял ее за руку и нерешительно кивнул:

— Эрик Шефер? Да. Да.

— Простите, что беспокою, но я хотела бы узнать, не найдется ли у вас времени поговорить со мной?

— Поговорить с вами? — спросил он. — О чем?

— Если вы позволите войти на минутку, я объясню.

— Да, да. — Он растерянно кивнул и жестом пригласил Элоизу внутрь.

Он закрыл за ней дверь, провел ее в открытую кухню-столовую и указал на обеденный стол.

— Пожалуйста. Садитесь! — сказал он.

Элоиза внимательно оглядывала убранство. Это был обычный одноэтажный дом с желтыми кирпичными стенами и белыми окнами с крестовиной, снаружи он выглядел как и все остальные дома в округе. Внутри же все создавало тяжелое апокалиптическое настроение: вокруг царил беспорядок, вещи были разбросаны, как будто дом обыскивали.

Элоиза украдкой взглянула на Зельнера. На кармане халата и на его правой руке была кровь, но он, похоже, не собирался ни запахнуть халат, ни убрать горы тарелок с остатками еды со стола перед ней.

Он казался странно смущенным. И от него сильно пахло спиртным.

Петер Зельнер сел за стол напротив нее.

— Вы, значит, знакомы с Эриком Шефером? — произнес он с блуждающим взглядом.

— Да. Я была вовлечена в расследование убийства, которым он занимался несколько лет назад, и мы с тех пор подружились.

Петер Зельнер на секунду прикрыл глаза.

— Я помню его хорошим человеком, — сказал он.

— Он такой и есть, — кивнула Элоиза. — Вы говорили с ним вчера утром, если я правильно понимаю?

Он приоткрыл рот в нерешительности. Затем кивнул:

— Да. Он звонил в участок. Должен признаться, я удивился, услышав его. Прошло уже много лет. Это он прислал вас сюда?

— Нет, на самом деле я здесь по поручению еще одного хорошего друга. Яна Фишхофа, вы его помните?

Зельнер нахмурился и задумался.

— Фишхофа? Эм… смутно!

— А Шефер звонил вчера спросить, не знали ли вы парня по имени Мазорек. Который погиб в аварии на моторной лодке.