Питбуль - Анне Ханкок (2021)

— Почему расследование дела Мии Сарк было приостановлено через четырнадцать месяцев?

— Прошу прощения?

— Я разузнала, как обычно ведутся такие дела, и в норме расследование длится бесконечно, так что… — Элоиза повернула руки ладонями вверх. — Что заставило вас повесить на это дело ярлык «нераскрытое»?

Петер Зельнер долго смотрел на нее, ничего не говоря.

— А дело Далсфорт? — спросила Элоиза. — Когда его приостановили?

— Я не знаю, чем вы занимаетесь, — сказал Зельнер, медленно поднимаясь. — Но думаю, что визит окончен.

28

Шефер наблюдал за женщиной с порога приемной.

Волосы короткие, черные, фигура немного мужеподобная. Она стояла, склонившись над маленьким мальчиком, который спокойно сидел на лошадке-качалке, и водила пальцами вверх-вниз по его шее спокойными, привычными движениями.

— Как давно у него лихорадка? — Она взглянула на мать ребенка, которая стояла рядом и сжимала его ручку.

— Двенадцать дней.

— Он жаловался на боль в горле? В животе?

Мать кивнула. Она была бледна, ее глаза тревожно расширились.

— Это вполне может указывать на мононуклеоз. Его еще называют железистой лихорадкой. — Врач улыбнулась малышу. — Ты много играл с железными машинками?

Мальчик застенчиво покачал головой.

— Я сейчас позову медсестру, она намажет тебе руку волшебным кремом, и когда ты будешь сдавать анализ, тебе будет совсем не больно. — Она ободряюще улыбнулась мальчику.

Потом посмотрела на мать:

— Присядьте, вас скоро позовут.

Она повернулась и направилась к двери, которую блокировал собой Шефер.

— Извините, — сказала она, показывая знаками, что хочет пройти.

— Мария Луиза Янг? — спросил он.

Она приветливо подняла брови, но сразу выставила перед собой руку, готовая отклонить просьбу.

— Я очень занята, так что если вы…

Шефер показал ей свой полицейский значок.

— Это займет минуту.

Глаза Марии Луизы Янг превратились в щелочки.

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросил Шефер.

Она вздернула подбородок.

— О чем?

— О Мии Сарк.

Ее лоб разгладился. Лицо стало жестким и невыразительным. Она взглянула на наручные часы и вздохнула.

— Могу уделить вам пять минут.

— Можно мы займем кабинет?

Вопрос Марии Луизы Янг был адресован маленькой закутанной в шарф женщине, которая мыла полы. Женщина поставила швабру в ведро и, не сказав ни слова, вышла. Янг закрыла за ней дверь, прислонилась к косяку, засунула руки в карманы халата и оценивающе посмотрела на Шефера.

— Да, извините, я так ошарашена, просто то, о чем вы говорите, случилось много лет назад.

— Вы подтверждаете, что знали Мию Сарк, которая исчезла 31 мая 1997 года? — спросил он.

— Есть какие-нибудь новости?

— К сожалению, я не могу этого утверждать.

Янг усмехнулась и покачала головой.

— Каковы были ваши с ней отношения? — спросил Шефер.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал: каковы были ваши отношения?

Мария Луиза Янг долго смотрела на Шефера, и между ее бровями пролегла глубокая складка. Потом она несколько раз моргнула и пожала плечами.

— Ну… мы были, что называется, лучшими подругами в то время, когда ровесникам достаточно жить в одном городе, чтобы привязаться друг к другу.

— Вы говорите так, словно потом все изменилось?

— Люди меняются с годами. Различия становятся яснее, появляются разные амбиции, разные ценности…

— И так произошло и с вами? — спросил Шефер. — У вас появились разные ценности?

Янг кивнула:

— В старших классах.

— В чем это выражалось? Ваше различие.

— У меня был план, цель, к которой я стремилась. Вот это все! — Она раскинула руки. — А у Мии — нет.

— А что было у нее?