Питбуль - Анне Ханкок (2021)

— Я не знаю, она бросила школу через полгода, и мы никогда не говорили о ее планах на будущее. В общем-то, она была не из тех, кто много говорит о своих мыслях и чувствах. В тот момент у нас не было особенного взаимопонимания, но я… мы были знакомы с семьями друг друга. Мы росли вместе в детстве, а это кое-что значит. Однако в ней была какая-то… какая-то тьма, которую я никак не могла понять.

— Тьма?

— Да, темная сторона — было в ней что-то жесткое, к чему я не могла приноровиться. С годами эта ее сторона становилась все сильнее и сильнее, и мы стали меньше общаться друг с другом.

— Но вы были вместе в ту ночь, когда она исчезла?

Мария Луиза Янг кивнула.

— Что вы помните о том вечере? — спросил Шефер.

— Это действительно необходимо? — Она посмотрела на часы. — Я уже давала показания двадцать лет назад.

— Значит, мы пройдем по кругу еще раз, — сказал Шефер, вращая пальцем в воздухе. — Что вы помните о том вечере?

Она опустила глаза.

— Я помню, что Мия… что Мия была в плохом настроении.

— Почему?

Она демонстративно пожала плечами.

— Вы не спросили ее, что случилось?

— Нет, вы… Вы не понимаете, — покачала головой Мария Луиза. — Она часто бывала в плохом настроении. Этому не было никакой причины, просто это было так. Этому не придавали большого значения, и ее об этом не спрашивали.

— Почему?

— Не знаю, просто не спрашивали. Я хочу сказать, что ее настроение в тот вечер не было каким-то особенным. Было ли с ней тяжело, когда она злилась? Да! Придавали ли мы этому какое-то особое значение? Нет.

— Мы?

— Мы с Йоханом. Это наш общий друг, который был в тот вечер с нами.

— Что происходило? Попробуйте описать мне тот вечер. Вы пришли в бар во сколько?

— Мы приехали около одиннадцати, выпили пива, покурили, выпили пару рюмок, сыграли в Мейера. — Она механически перечисляла события, как будто зачитывала таблицу умножения, и у Шефера возникло ощущение, что она делала это для того, чтобы картинки прошлого не вставали перед ней слишком ясно.

— Около часа ночи Мия сказала, что пойдет подышать свежим воздухом. Мы с Йоханом остались в зале, ну и все. Мы больше никогда ее не видели.

— Вы не видели, чтобы кто-нибудь из других посетителей бара приставал к ней вечером? Чтобы она с кем-нибудь разговаривала?

— «Оловянный солдатик» — это не бар, а таверна, — сказала Янг, как будто это само по себе было ответом. — Это местечко с постоянным контингентом. В тот вечер Мия, Йохан и я были единственными посетителями, кому было меньше сорока. Я не обратила внимания, кто еще там был.

— Когда вы обнаружили, что она исчезла?

— Когда она не вернулась, мы с Йоханом решили, что она ушла домой. Опять же: мы не придали этому значения. Мы подумали, что ей просто не хотелось там больше находиться. Но на следующий день мне позвонила ее мать. Она не могла понять, почему Мия не пришла домой, и спросила, не знаю ли я, где она, ну и так далее. Она, конечно, волновалась, и к поискам подключилась полиция. — Она кивнула один раз, как бы ставя в своем рассказе точку. — А теперь прошу меня извинить. У меня пациенты, которых я…

— Всего одну минутку, — сказал Шефер. — Насколько я понимаю, вы сообщили полиции Гростена, что видели Мию с каким-то парнем как раз перед тем, как она исчезла?

— Неужели мне так необходимо снова пройти через это все? — повторила Янг, и Шефер увидел, что у нее чуть дрожит подбородок. — Я столько лет пыталась забыть то, что произошло. Столько лет пыталась забыть Мию, и я…

— Сожалею, что мне приходится возвращать вас в прошлое, которое вы предпочли бы оставить позади, но я не стал бы спрашивать, если бы это не было важно. — Шефер положил руку ей на плечо и посмотрел на нее с теплотой. — Вы видели ее с кем-то?

Мария Луиза Янг провела языком по губам и кивнула.

— Когда?

— За пару недель до того. За две, может, за три.