Оригиналы - Кэт Патрик (2015)

— Зачем? — спрашивает Элла, выглядя испуганной, поскольку она думает, что Бетси может разбить его или что-нибудь ещё. Должна признаться: я сама немного боюсь. Бетси становится довольно дерзкой, где мама обеспокоена. Она казалась искренне равнодушной к тому, что Грейсон видела нас в субботу.

— Просто сделай это, — нетерпеливо говорит Бетси. Затем, когда мне интересно, откажет ли Элла, она передаёт ожерелье и Бетси быстро застегивает его вокруг шеи. Затем Бетси смотрит на меня.

— Всё, что ей надо, это слышать сердцебиение, — объясняет она. — Спокойное, равномерное сердцебиение. Что более спокойно, чем быть дома всё время? — спрашивает она с улыбкой, махая правой рукой в сторону дома. — Я просто сниму его, когда ты будешь на танцах, затем снова надену во время творческой мастерской, и затем снова сниму, когда ты будешь на чирлидинге. Это не проблема.

— За исключением того, что если она зайдёт на сайт GPS-слежения и увидит, что ожерелье дома — мы мертвы, — говорит Элла.

Бетси качает головой.

— Она не посмотрит. Если нет нерегулярного сердцебиения, или необъяснимых периодов времени, когда медальон молчит, у неё не будет никаких причин для беспокойства. Нет беспокойства — нет проблем.

— Что, если она увидит его на тебе? — спрашиваю я. — Вы с ней вместе весь день.

— Я спрячу его под рубашку, — говорит Бетси. — Или я могу притворяться, что мне холодно и носить шарф. Я разберусь с этим, не беспокойтесь!

Это имеет смысл, но не для Эллы, которая не выглядит убежденной. Я не уверена и в себе, но не собираюсь упускать возможность провести весь день без слежки.

— Это безумие, — тихо говорит Элла.

— Быть помеченным — это безумие, — говорит Бетси. — А это очень нормально.

— Она делает это для нашей защиты, — говорит Элла.

— Нет, — говорит Бетси, поднимая ладони и внезапно выглядя безумной. — Мы живем по веской причине, но её ожерелье — это уже перебор. Речь идёт о том, что её защита доходит до абсурда и ничего больше.

Бет делает секундную паузу, её глаза смягчаются. Она хватает руки Эллы.

— Эл, это то, чего ты хочешь? Жить треть жизни? Едва зная, как мир выглядит ночью?

— Быть не допущенной к чирлидингу только потому, что хорошо знаешь тригонометрию? — добавляю я мягко.

— Но это то, на что мы согласились, — говорит Элла. — Просто так обстоят дела.

— Это то, на что мы согласились, когда были слишком юны, чтобы знать, что бывает лучше, — говорит Бетси. — Так не должно быть.

Элла вырывает свои руки из Бетсиных, отрывая себя от истины.

— Не знаю, когда ты там стала нашим учителем, но я довольна тем, что происходит с моей жизнью, — говорит она. — Не важно, что с мамой сейчас случилось, факт в том, что мы не испытываем и части давления, которое есть у девочек нашего возраста. Мама обеспечивает нас и в основном оставляет нас в покое. Я встречаюсь с Дейвом. У нас есть всё необходимое. Я довольна и не хочу, чтобы вы двое запутали всё это. — Она громко вздыхает. — Я имею в виду, сначала мы рассказываем Шону, затем собираемся все вместе и попадаемся — это просто слишком много. Это того не стоит.

Я прикусываю язык вместо того, чтобы указать ей на то, что она звучит так, будто пытается убедить себя. Ее упоминание о маме, обеспечивающей нас, напоминает мне снова, что мы понятия не имеем, как ей удается делать это.

За этим депозитом в двадцать тысяч долларов скрывается что-то большее, чем просто деньги, я чувствую это. Но Элла огорчена, и обеденный перерыв сокращается, так что я решаю оставить её в покое на данный момент.

— Давайте поговорим об этом позже, — говорю я Элле, которая мотает головой и заходит внутрь. Бетси кричит ей вслед:

— Просто ничего не говори о медальоне.

День ощущается как один из тех хрупких дней, когда дела собираются дать трещину, если я ошибочно их подталкиваю. Но затем творческая мастерская делает всё лучше.