– Воды у нас маловато. Зато угля они нажгли… До Оушена точно хватит.

Действительно, отсек тендера был набит самодельным древесным углем по самый верх, видать, углежоги потратили на это не один месяц.

– Зачем нам много воды? – спросил Бегун.

– Вода поступает в котел, – пояснил Книжник. – Греется, кипит, получается пар…

– И?

– Пар толкает поршень…

– Поршень? – переспросил вождь с раздражением. – Да трахни меня Беспощадный! Что такое этот твой поршень?

Тим вздохнул.

– Давай проще… Я не буду ничего объяснять про то, как он это делает, просто запомните: внутри у паровоза большой котел, под ним горит уголь. В котле вода, и когда она кипит, получается пар. Этот пар заставляет колеса крутиться.

И Сибилла, и Бегун синхронно кивнули.

Книжник еще раз вздохнул и терпеливо продолжил:

– Но когда пар крутит колеса, он расходуется, теряет силу, и трэйну постоянно нужен новый пар. А для этого нужна вода. Много воды. Я не знаю, сколько ее нужно, но той цистерны, которая в тендере, необязательно хватит до побережья. Можно иметь целую гору угля, но без воды ты никуда не уедешь. Можно иметь целое озеро воды, но без угля ты не тронешься с места. Даже если учесть, что мы будем катиться с горы, а не карабкаться в гору, нам не хватит воды. А заправить тендер по дороге мы не сможем, тут нам не хватит ни рук, ни сил. Что нам делать, когда трэйн остановится? Идти дальше пешком?

– Нам нужно взять гребную тележку с собой, – догадалась Сибилла. – Кончится горючее, мы сможем качать рычаг!

– Точно, – Тим прищелкнул пальцами. – А что нам надо сделать, чтобы проехать как можно дальше? Ведь чем больше груза мы тащим, тем больше пара расходуем!

– Не брать с собой остальные кэрроджи, – предположил вождь. – Оставить их тут. Так?

Книжник кивнул.

– Да. Нам нужен только паровоз. Кэрроджи мы оставим здесь вместе с тем, что в них находится.

Бегун бросил на него быстрый взгляд. И в нем было понимание.

– И ты уверен, что заставишь эту штуку ехать? – спросила Сибилла.

Книжник хлопнул ладонью по лежащему рядом руководству.

– Вопрос интересный… Технически – да, я знаю, как это сделать. А что не знаю – с тем разберусь. Но ответить точно, поедет ли паровоз, я не могу. Эта, как ты говоришь, штука стояла на приколе почти сто лет и еще сколько-то лет до того… Ее приводили в порядок, чистили, смазывали, но… Сомневаюсь, что они понимали, что делают. Я даже не знаю, сможет ли пар оставаться внутри котла. Там есть такие штуки – прокладки…

Он запнулся.

– Это вам точно не надо. В общем, поедет – не поедет… Пока непонятно. Посмотрим.

– А если не поедет? – спросил Бегун.

– Тогда у нас серьезная проблема, – отозвался Книжник чуть погодя. – И, если честно, Беспощадный знает, как тогда быть… Олдеры не уйдут из этой долины своими ногами. Только Последний поезд – и не иначе. И есть еще одна сложность…

– Что еще? – Бегун озабоченно покрутил головой.

– Даже если паровоз в порядке, нам понадобится время, чтобы он тронулся с места. Много времени. И его нельзя сократить.

Сибилла посмотрела на висящее над долиной солнце, сощурилась, явно подсчитывая что-то в уме, и лишь потом задала вопрос:

– Успеем до сумерек?

Книжник отрицательно покачал головой.

– Это плохо, – сказала жрица. – Это очень плохо.

Бегун крякнул, словно его пнули в живот.

– А патронов у нас мало…

Он посмотрел на местных воинов, крутивших массивный ворот примитивного насоса. Вода, поднявшись по трубе, с хлюпаньем падала в открытый зев водонапорной башни. Если судить по звуку, с которым она туда падала, до окончания работ было еще очень и очень далеко.