Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

– Я должен что-нибудь узнать о характере травмы, Траген.

– Что вам рассказали?

– Очень мало. – Он все еще держал зонтик с фиолетовыми и белыми сегментами, и теперь я заметила, что с потолка непрерывно капает вода. – Рана нанесена острым предметом в вакууме. Вариантов множество – от простого несчастного случая до насильственных действий.

– Это была оплошность, – сказала я. – Только и всего. К счастью, нож не прошел насквозь. Мы попытались промыть рану, но, похоже, от этого не было толку. Впрочем, у нас был всего лишь небольшой медотсек. Если придется оперировать, чтобы избавиться от инфекции, вы сможете это сделать?

– Выход есть всегда. – Он щелкнул зонтиком, полузакрыв его, а затем снова открыв, отчего скопившаяся вода брызнула во все стороны. – Тем более что мистер Глиммери ясно дал понять: пациенту должна быть оказана вся необходимая помощь.

Охваченная легким беспокойством, я окинула взглядом помещение. В одном углу, не совсем скрытом от посторонних глаз, шла какая-то операция. Там были баллоны с газом, и нечто вроде шкафа с мехами внутри, и пациент, лежащий под зеленой простыней. Робот склонился над пациентом, две его руки исчезли под простыней. На ящике позади него стояла маленькая женщина в хирургическом халате и маске, она возилась с клапаном в задней части робота. Робот, похоже, был неисправен, остались лишь некоторые двигательные функции, которыми и пользовалась женщина. Другой медик, наблюдавший за машиной с мехами, встретил мой блуждающий взгляд, и я резко отвернулась, чувствуя, что меня поймали за разглядыванием того, что меня не касалось.

– Мы не ждем, что с нами будут обращаться лучше, чем с другими, доктор Эддралдер.

– Выбор может быть не за вами, Траге. – Затем врач обратился к нам обеим: – Садитесь. Я осмотрю вашу подругу и сделаю первоначальный вывод о ее состоянии, после чего мы сможем обсудить план лечения.

Мы с Сурт сели со всей элегантностью, какую позволяли вакуумные скафандры. Стулья заскрипели под нашим весом, но выдержали. Я обрадовалась, когда Снид не выказал намерения присоединиться к нам. Он все еще крутился вокруг, рассматривая нас так, что мне было не по себе. И вообще он вел себя подчеркнуто нагло. Я ловила его взгляд, а он знай себе вытирал нос и продолжал в том же духе.

– Не нравится мне этот коротышка, – пробормотала Сурт и, сняв правую перчатку, наконец-то размяла пальцы. – И здешний запах не нравится.

– Должна признать, он специфический. – Я втянула голову в крепежное кольцо для шлема, предпочитая дышать собственными телесными выделениями, а не больничной вонью.

Здесь царил не только смрад, но и шум. Дождь барабанил по крыше, вода с шелестом неслась снаружи по стенам, в ведра на полу постоянно капало, гудели генераторы, непрерывно жужжали и щелкали медицинские машины, постоянно раздавались шаги, бубнил персонал, обсуждая пациентов, плакали и стонали больные, – и над всем этим висела вонь, словно желтая дымка, безжалостно вторгаясь в носовые пазухи.

– Как думаешь, этому дылде можно доверять? – спросила Сурт.

– Доктору Эддралдеру? Кажется, он ничего так. Но сейчас я бы не доверяла своей левой руке без письменных рекомендаций. Во всем этом есть что-то странное.

– Насчет руки – я поняла, о чем ты, – сказала Сурт.

Взмах синих занавесок привлек мое внимание к дальнему концу комнаты. Появилась Прозор с мрачным выражением лица, отчего ее черты стали острее обычного. Фура шла сразу за ней, и ни та ни другая не несли наше снаряжение.

Прозор подошла к нам, а Фура свернула в сторону и направилась к доктору Эддралдеру, который как раз вкатывал тележку со Страмбли в занавешенное помещение.

Я попыталась встать со стула:

– Что случилось?

Прозор подняла руку, требуя оставаться на месте.