Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Я впустила ее, оставив дверь приоткрытой, и вывалила содержимое мешка на кровать. Несколько предметов нижнего белья, достаточно заношенных, чтобы никому не захотелось рассмотреть их повнимательнее, но это всего лишь камуфляж для главных предметов. Таковых было два: черный мешочек размером с колоду карт, с полупрозрачным прямоугольным выступом на одном конце, и компактная серая коробка, которая в другой жизни могла бы вместить некоторое количество драгоценностей или косметики, но теперь, подумалось мне, служила какой-то более темной цели. Сначала я осмотрела мешочек, вынула полупрозрачное вещество.

И сразу узнала его.

Недостаточно, чтобы сколотить состояние, но все же красивый кусок, и лучше, чем грубый предмет, который Фура прихватила с корабля Труско. Это был смотровой камень, одна из старейших реликвий, известных космоплавателям, которую можно обнаружить во всех шарльерах. Предполагалось, что камни были созданы во время Второго Заселения.

Осторожно держа, я подняла его на уровень глаз и повернулась к глухой стене между нашими комнатами. Смотровой камень, до этого момента матовый, приобрел маслянистую прозрачность. В пределах маленького прямоугольника стена растаяла. Я заглядывала в комнату Фуры, как через аккуратное отверстие в стене, и это отверстие послушно двигалось, когда я перемещала камень.

Я чуть сжала его, и камень заглянул в следующий номер, а потом еще дальше – передо мной образовалось нечто вроде туннеля, который выходил за пределы гостиницы в жаркую темную ночь над Портом Бесконечным. Надавила посильней, и камень позволил увидеть пространство за Колесом Стриззарди, рой кораблей на ближних орбитах – каждое судно становилось стеклянным в тот момент, когда мой взгляд настигал его, так что я словно попадала на миг внутрь конструкции, видела ребра и балки, растяжки и распорки, палубы и перегородки, машины и резервуары, команды из крошечных живых скелетов, занятых своими делами.

– Прихватила для торговли, – сказала Фура. – На случай, если попадем впросак и останемся без денег. Но в первую очередь для того, чтобы обезопасить себя. Мы сможем без труда шпионить друг за другом и узнаем, если кто-то попадет в беду. Держи его при себе. У меня тоже есть кусок.

– Думаешь, местные захотят конфисковать такую безобидную вещицу, как смотровой камень?

– Нет, но я сомневаюсь, что они выше обычного мелкого воровства, и не вижу достойных причин угощать их нашими трофеями, как собак лакомствами. Ты лучше взгляни на другую штучку, она куда симпатичнее, и уж ее-то безвредной не назовешь.

Я откинула крышку коробки. На обивке из пурпурного шелка лежал полупрозрачный предмет, который при других обстоятельствах я бы приняла за игрушечный пистолет или какое-нибудь новомодное украшение, которое надевают с вечерним платьем. Изящный полупрозрачный корпус, украшенный драгоценными камнями, отливал алым.

– Где ты это нашла?

– Среди вещей Босы. У нее под столом – из чего я сделала вывод, что эта побрякушка из любимых.

– Ее не призрачники сделали, – осторожно проговорила я, изучая выражение лица сестры.

– Да, но это столь же редкая вещь… ну, почти. Это волевой пистолет. Восьмое или Девятое Заселение, кажется. Буду откровенна с тобой: я хотела оставить его себе.

– Почему же не оставила?

– Потому что я левша, а волевому пистолету, как выяснилось, для нормальной работы требуется плоть и кровь. Лучше пусть он будет у тебя.

– Очень мило с твоей стороны.

– Это энергетический бластер с самообновляющимся энергетическим ядром. Переменные настройки интенсивности, от неприятного укола до высокой летальности. Мы проверим его позже. Я хочу знать наверняка, что он может вывести из строя разумника, не убивая его.

– Потеряла вкус к убийствам?

– Потеряла вкус к осложнениям. На время. Достань его из коробки. Почувствуй то, чего мне не удастся.