По крайней мере, я сказала правду. Я намеревалась только посетить костяные лавки, что и сделала. Фура дала мне список мест, где уже побывала, с некоторыми замечаниями о проверенных черепах и их вероятной пригодности, но в пределах трамвайной остановки от отеля было еще с десяток заведений, и я решила начать заново. Переходя из одной лавки в другую – все они были пыльными, темными и в разной степени отталкивающими, потому что продавцам костей не требовалось гнаться за модой, – я невольно вспомнила Нейронный переулок; то, как завела Фуру в шатер мадам Гранити и притворилась, что это мой первый визит, хотя на самом деле меня уже проверили и констатировали, что я обладаю базовыми способностями симпатетика. Я полагала, что моя сестра наделена тем же талантом.

Так и вышло. Пусть изначально я привыкла к черепу быстрее, но Фура быстро наверстала упущенное. Мне пришлось признать, что, хотя мы наделены одним и тем же даром, ее врожденные способности сильнее моих, а чувствительность – выше. Впрочем, довольно скоро мы этого лишимся. Вероятно, деградация настигнет меня первой, поскольку я старше, хотя в таких делах ничего нельзя предвидеть. Лишь в одном я была уверена: дар покинет нас, как это происходит со всеми чтецами костей. В исключительных случаях он сохраняется в слабой форме до тридцатилетнего возраста. Но такие казусы редки, и куда вероятнее, что он исчезнет в двадцать с небольшим. Мне было восемнадцать, когда мы сбежали из дома; теперь столько же исполнилось Фуре, а до моего двадцатого дня рождения осталось всего полгода. Я не ощущала никакой потери остроты ощущений, но наш череп умирал, и отсутствие стабильного базового уровня очень затрудняло оценку моего собственного регресса.

Девушки и юноши были обычными клиентами торговцев костями, так что я удостаивалась лишь внимательных взглядов, входя в очередной магазин. Во мне видели многообещающую посетительницу, которая мечтала о новой карьере и желала проверить свои способности. Или опытную космоплавательницу в поисках нового черепа для своей команды. Так или иначе, моему присутствию никто не удивлялся, меня воспринимали всерьез. Я как могла скрывала свой мазарильский акцент.

У Колеса Стриззарди было одно преимущество перед нашим родным миром в том, что касалось черепов: они не работали вблизи от поглотителей. Они вообще вблизи от цивилизации не слишком хорошо действовали, но здесь ее было маловато – мир небольшой, постоянно отключается электричество, так что в оптимальных обстоятельствах можно осуществить передачу сигнала. Это означало, что есть шанс заполучить хороший череп, без существенных изъянов и следов ремонта, набитый мигальной материей, все еще бодро мигающей, – череп, который не слишком часто сверлили, не использовали для тренировки малоопытных симпатетиков, а изолировали должным образом и снабдили откалиброванными нейронными мостами. Только в нескольких магазинах можно было найти что-то подобное, но я намеренно посетила все и настояла на том, чтобы опробовать черепа. В большинстве случаев это требовало невозвращаемого первоначального взноса на случай повреждений. Кое-где за такую сумму можно было купить низкосортный череп с витрины, но я возмущалась лишь для вида и после краткого торга – чтобы не выглядеть чересчур нафаршированной деньгами – уступала.

Было странно оставаться наедине с этими костями и устанавливать на голове незнакомые нейронные мосты. Все казалось неправильным, в особенности из-за того, что я очень долго привыкала к черепу на «Мстительнице». Но я хорошо изучила свое ремесло, поэтому точно знала, как поймать сигнал даже при посредстве черепа, чьи атрибуты и причуды были совершенно незнакомы.