Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Мы предпочитали верить, что другой корабль все еще преследует нас, хотя после выстрела, от которого пострадала Страмбли, он никак себя не проявил. Нас не засекали, не было парусных вспышек, а по трещальнику – только обычные передачи. Мы с Фурой слушали череп, однако после того первого контакта я так и не получила свидетельств того, что симпатетик – чтец костей – в другой комнате костей выходит на связь, не говоря уже о проявлении интереса к нам. Но я не сомневалась, что он или она существует. Я не придумала ни тот четкий контакт, когда между нами повисло, словно проклятие, название «Рассекающая ночь», ни резкое прекращение этого контакта, когда другой разум обнаружил меня.

Скоро у нас будут доказательства того, что рядом есть кто-то еще.

Назначенный час приближался, и атмосфера на «Мстительнице» становилась все более напряженной. Стихли шутки и поддразнивания, остались лишь короткие реплики и невнятные замечания. Мы проверили орудия, подготовили подметалу, мысленно тысячу раз отрепетировали уборку парусов. Паладин продолжал уточнять детали приближения к поглотителю: мы должны были приблизиться чертовски близко, но не самоубийственно близко. Кораблю предстояло стонать и ворчать от перегрузки, поэтому мы возились с контрольными приборами и скафандрами, проверяли каждую переборку, каждую пластину корпуса, которая когда-либо давала повод для сомнений; тестировали проводку и затягивали теплоизоляцию на трубах, способных прорваться под давлением. Нам пришлось постучать по всем манометрам и компасам, убеждаясь, что стрелки движутся свободно, и убедиться, что запасы дыхали находятся на положенных местах и в нужном количестве.

Мы были готовы. Лучшей подготовки не бывает.

– Это не акт агрессии, – сказала я вслух, хоть и в одиночестве. – Это разумная самооборона. Если повредим их паруса и на этом остановимся, они поймут, что мы действуем не по правилам Босы. У них будут все необходимые доказательства нашей невиновности.

Тем временем состояние Страмбли ухудшалось.

Усилилась лихорадка, опухшая плоть вокруг раны была горячей. Когда Сурт меняла повязку, мы ждали хороших новостей, но достаточно было одного взгляда на ее лицо, чтобы избавиться от заблуждений.

– Чем скорее доберемся до Колеса, тем лучше.

Страмбли проводила больше времени без сознания, чем бодрствуя, и если не спала, то корчилась и бормотала, заставляя нас содрогаться при мысли о карнавале привидений в ее сне. Мы пытались по очереди сидеть с ней, облегчать ее страдания, прикладывая ко лбу мокрое полотенце, но ей приходилось привыкать к одиночеству.

Я сожалела об этом, но повод покинуть комнату доброты никогда не бывал лишним. Все мои аргументы против жизни, которую Боса предназначила для меня, слабели, если я проводила там слишком много времени. В голову лезли мысли о том, что я не так уж благодарна за спасение; что Фура лишила меня моего собственного будущего, едва оно открылось, и взамен потребовала, чтобы я играла второстепенную роль в ее собственном восхождении. Я знала, что это неправильно с моей стороны, что эти думы – просто отсроченные последствия обработки, которой меня подвергла Боса. Но от этого они не становились менее едкими.

* * *

– Если придется отнять ногу, – сказала Фура, когда мы готовились убирать паруса, – то ведь бывают вещи и похуже. Я сама ходила к брокеру конечностей. – Она бросила восхищенный взгляд на свой протез. – Кажется, получилось даже лучше, чем было. Ты же видела, как я почуяла приближение того шара в Грохотуне.

– Красивая рука, – согласилась я. – Но ты получила эту штуку без единой царапины в обмен на старую. Сомневаюсь, что Страмбли так повезет. – Я решила слегка испытать решимость сестры. – Боюсь, она начнет бредить и болтать всякую чушь в присутствии чужаков. Она может стать обузой.

– И что ты предлагаешь? Выкинуть ее за борт, как Босу?

– Всего лишь предугадываю проблему.