Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Вопрос решен, и спорить не о чем. Остается лишь понять, насколько эффективно я сумею справиться с сохранившейся во мне Босой. Я знаю о ее присутствии, о ее жестокости, но можно ли считать это знание преимуществом? Если научусь предчувствовать те моменты, когда она намерена появиться, и сопротивляться всеми силами, поможет ли это держать ее в узде?

Я решила, что это будет зависеть от того, насколько серьезные испытания на нас надвигаются. Все будет зависеть от моей силы. И от ее силы тоже.

А еще от степени сомнения в нашем с Фурой партнерстве.

* * *

Я была рада, что вопрос с нашими вымышленными историями отвлекал меня от мыслей про Босу Сеннен. Прозор побывала на большем количестве судов, чем кто-либо из нас, за гораздо более длительный период, и она имела представление о том, как надо плести байку, не слишком увязая в реальных событиях. Конечно, без нее я бы не смогла придумать вымышленную идентичность для «Мстительницы» и для всех нас.

Когда веки не слипались от усталости, а пальцы не слишком болели, чтобы держать ручку, мы с Прозор садились рядком и пытались состряпать легенду, которая не рассыплется при первой проверке. Она должна быть правдоподобной, но не настолько интересной, чтобы вызвать обсуждение. Как и с очищением раны Страмбли, есть предел тому, насколько глубоко мы можем зайти.

– Если какой-нибудь разумник задает больше двух вопросов подряд, – сказала Прозор, – значит у него уже имеются подозрения. Из такой ямы с помощью вранья не выберешься.

– Если кто-нибудь проявит к нам такой пристальный интерес, – сказала я, жуя кончик ручки, – надеюсь, мы сумеем добежать до катера.

– Если будем держать нос по ветру и не давать никому повода к нам принюхиваться, все пройдет как по маслу. Жаль, что я не видела то место, куда мы направляемся, собственными глазами.

– Уверена, что не бывала там?

– Старушка Проз то одно, то другое забывает, особенно после того, как Боса сделала ей новую вмятину на черепе. Но не забывает места, которые повидала. И разумников, которых встречала.

– В «Книге миров» о нем написано маловато. Вот если бы мы собирались куда-то еще, то могли бы заявить, что прилетели с Колеса Стриззарди, и никто бы не смог доказать, что мы врем.

– В общем, нам нужно такое же уединенное местечко. Но не в той же процессии или на расстоянии обычного рейса. – На ее лице отразились очертания некоего замысла. – Ну-ка, дай книгу.

Я дала, и она пролистала с явным интересом.

– Что ищешь?

– Индрагол. – Прозор повернула ко мне соответствующую страницу, показывая куцую запись. – Кружевной мир в тридцать третьей процессии, не такой далекий от центра, чтобы быть неинтересным, но и не слишком близкий, чтобы прослыть шикарным и процветающим. Я там побывала разок, в общих чертах знаю его устройство и помню кое-какие обычаи. Мы скажем, что это наш порт приписки – место, где построили и экипировали этот корабль.

– Название – язык сломаешь. А нельзя найти место, которое звучало бы похоже на Мазариль?

– Ага, и ты по ошибке назовешь его Мазарилем. Индрагол – это только начало. Не все из нас будут оттуда, но достаточно, чтобы легенда выглядела связной. Я над этим поработаю. А ты придумай имя для нашего корабля и реши, как отныне будет зваться ее светлость.

– Считаешь, у нее будет роль капитана?

– Я бы сказала, что это предрешено, детка. Разве ты другого мнения?

– Если ей так нравится, пусть будет капитаном.

Я почувствовала, как напряглось мое лицо, и пожалела, что не могу поделиться подозрениями с Прозор. Она была нашей спасительницей, подругой и наперсницей, и меня тяготила необходимость что-то от нее скрывать. Но если слух о двуличии Фуры просочится, неизвестно, какими окажутся последствия для нашей хрупкой маленькой команды.