Миттельшпиль - Михаил Баковец (2021)

– Заметили, – прокомментировал оператор момент, когда стая хищников замерла на несколько секунд, повернула в нашу сторону сотни оскаленных морд (некоторые даже были забрызганы кровью от разорванных снарядами тушек) и стремительно бросилась на нас. – И чего они своих дохляков жрать не стали?

– У них вообще страх есть?! – удивился кто-то из десантников и нервно пошевелил ствол автомата в креплении бойницы.

– Стреляйте, потом разбираться будете, – ответил я, не отстраняясь от резинового наглазника оптического прибора наблюдения. – Механик, назад отъезжай, выбери поровнее площадку… чую, придется их давить, и тут не хватало еще перевернуться или застрять в канаве какой. Вторая коробка – аналогично!

Как и следовало ожидать: вскоре орудия и курсовой пулемет стали бесполезны. Твари оказались в мертвой зоне, буквально облепив БМП от гусениц до башни. Срывались со скользкой брони, размазывались в фарш, гибли от очередей автоматов, чьи пламегасители торчали из бортовых бойниц, но упрямо старались добраться до нас. Фильтровентиляционная установка несла в салон удушливый смрад свежей крови и потрохов. Это было мерзко до тошноты, но отключить ее было нельзя – угорим от пороховых газов. И вонь эта фильтром если и задерживалась, то не полностью, видимо, не входила в тот список, против которого создана воздушная система.

Механики-водители постоянно кружили на месте, двигались вперед-назад, оператор модуля крутил им по сторонам, сшибая самых ловких созданий с верхней брони. Часто гусеницы проскальзывали на поверхности, покрытой кровью и ошметками плоти.

– Бу-э-э, – один из бойцов не выдержал и нагнул голову к коленям, опорожняя желудок. К ароматному букету бойни и стрелкового тира добавилась еще одна нотка.

– Да когда же они закончатся-то! – с тоской произнес механик, который крутил штурвал, заставляя машину давить живой ковер гусеницами.

– Уже немного осталось, – успокоил его оператор, наблюдающий за картинкой с монитора, где показывалась местность вокруг нас. Пусть кусочек, все-таки монитор относился к управлению боевым модулем, но двигая башню, можно было рассмотреть все вокруг.

Когда хищников осталось несколько десятков, я приказал выпустить через верхние люки големов. Ловкие чапииды сначала оказались на броне, а потом соскочили на землю, в кошмарную кашу из мяса и почвы. Если твари и обрадовались, что перед их мордами оказались вполне себе доступные и мелкие цели, то сделали это зря. Мои создания в считаные минуты порубили их на куски. После этого взялись добивать подранков. Хочу еще сказать, что ни один хищник не попытался удрать, все до последнего остались лежать здесь. Только тяжело раненные ползли прочь, видимо, инстинкты давали понять, что в таком состоянии они своей стае не помогут, только будут мешаться.

– Отъезжай подальше от этого места, – приказал я механику, рядом с которым я сидел. – Вторая коробочка, за нами следуй.

Из БМП мы выбирались торопливо, стремясь поскорее вдохнуть свежий воздух.

– Млин! – выругался один из дружинников, измазавшись в крови, которая покрывала борта боевой машины толстым слоем. А уж гусеницы…

– К крепости пошли, да живей, что телитесь? – с раздражением одернул я бойцов, которые с брезгливыми гримасами смотрели на дело рук своих и механика-водителя. Кажется, все забыли, зачем мы здесь оказались и с чего эта бойня началась.

Големы уже успели разведать подступы к форту и сейчас споро добивали раненых тварей, которым достались первые снаряды и пули.

– Эй, народ! – прокричал я, остановившись в десяти-двадцати метрах от угла форта. – Настя! Бетонов! Авнуш!

В ответ тишина. И големопсы не могли поймать запах людей в том смраде, что витал вокруг контейнеров. Судя по следам, твари тут со вчерашнего дня сидят как минимум. Вся земля вокруг крепости усеяна их пометом. Да и сами животные не «шанелью» благоухали.