Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Рослый воин сбоку от вождя вскрикнул и захромал: острый наконечник вонзился ему в ступню, пробив ее насквозь. К чести мужчины, тот лишь стиснул зубы, не выпустив из рук щит. Однако его бой уже был окончен.

Нечто тяжелое промелькнуло совсем рядом и упало на отряд, располагавшийся в нескольких шагах от Брудвара. На глазах у вождя люди, словно маленькие щепки, фонтаном разлетелись в стороны. Уродливый кусок стены увяз в мокрой земле, придавив собой по меньшей мере шесть воинов. Другие, стоня, крича, проклиная весь свет, валялись неподалеку. Покореженные, со страшными, открытыми переломами, вбитыми в голову шлемами и окровавленными телами, их было не узнать.

Брудвар оскалился и покрепче сжал щит, подбодрив Гутлайфа и Хагуна. Сыновья храбрились, как могли, но они оказались в таком пекле впервые. И несмотря на то, что их окружали лучшие воины Эргунсвальда, страх успел накинуть петли на их шеи.

Вождь проследил за траекторией полета. На обрыве стен уже стояли орудия, напоминавшие детские рогатки, но бывшие во много-много раз больше. Три с одной стороны и три с другой. Люди, суетившиеся вокруг баллист, держали в руках канаты, крутили лебедки, судя по всему, поднимая сотворенные камнеметами вождя снаряды.

Брудвар ощутил неприятный рвотный позыв и на миг оцепенел. Перспектива быть раздавленным его не прельщала. Он мог сразиться с кем угодно, но что можно было сделать с каменной глыбой, для которой человеческая плоть и доспех были не крепче яичной скорлупы?

Лучники северян, заметив угрозу, стали прицельно бить по людям, перезаряжавшим орудия. К счастью, высоты стен было достаточно, чтобы стрелы могли достать врага. Причудливо кувыркаясь, пронзенный, сверху свалился первый защитник. Словно набитый мешок муки он глухо ударился о землю и больше не встал. Лучники имперцев, поняв замысел, тут же начали метить в стрелков северян.

Тем временем прозвучал сигнал к первой атаке. Со свежим задором грянули барабаны. К пролому двинулась первая волна атакующих. В большинстве своем то были обычные мужчины, из которых и состоял костяк армии вождя. Земледельцы, глиномесы, кузнецы и плотники, жаждущие славы и богатств. С оружием отцов, в кольчугах, носимых еще дедами. Сейчас род их занятий не имел значения, а Брудвар был уверен в крепости руки и духа каждого из них. Эти люди выросли на Севере, а значит, их вторым ремеслом с детства была война.

Они шли сплошной стеной, плечом к плечу, укрываясь круглыми щитами. Их ждали плотные ряды копейщиков в бригантинах, занявшие крепкую оборону по всей ширине проема, созданного из обломков крепости.

Живая преграда из прямоугольных щитов защитников расступилась. Вперед вышли арбалетчики в остроконечных шлемах. Щелкнули спусковые механизмы, и северян больно ужалили тяжелые болты. С пугающей скоростью ряды копейщиков стали смыкаться и раздвигаться, выпуская новых стрелков, сменяющих друг друга на время перезарядки.

Ряды северян начали редеть: доспехи не спасали от прямых попаданий болтов, выпущенных почти в упор. Арбалетные болты, врезаясь в кромки щитов, легко раскалывали дерево, застревая в лицах воинов. Короткие залпы все чаще находили щели в кольчугах, перебивали ноги, подло впивались ниже поясов атакующих.

Брудвар с тяжелым сердцем смотрел на то, как расстреливали его воинов. Но он выжидал, ибо таков был план.

Раскатистым эхом заурчали горны. Им ответили сотни безумных и яростных криков. Вулгримы, сошедшие на берег и давно ждавшие сигнала, бросились в свою последнюю атаку. Словно бешеные псы, сорвавшиеся с цепи, они побежали навстречу смерти.

Мимо вождя пронеслась толпа полуобнаженных мужчин, к чьим рукам были привязаны топоры. Выпученные, бешеные глаза, затуманенные какой-то пеленой, звериные оскалы и страшные, в кровавых узорах лица. В эту минуту Брудвар не сомневался, что телами вулгримов действительно овладели души воинов-предков, ведя их в бой.