Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Я не хотела и не могла видеть ее такой!

Мне хотелось видеть ее в том высоком детском стульчике, который я принесла с чердака после ее рождения. Мне хотелось видеть ее с улыбкой, едва различимой на личике, перемазанном пюре из персиков. Мне хотелось видеть, как она тянется ручонкой за ложкой с кроликом Питером[41], которую я купила еще до ее появления на свет. Мне хотелось видеть ее счастливым невинным ребенком, которого этот мир еще не успел сокрушить своей чудовищной тяжестью.

— Тут все дело в деньгах, — сказала вдруг Лисса, возвращая меня к отвратительной действительности. — Наверняка. — Она вытащила из нагрудного кармана авторучку, дважды ею щелкнула и что-то негромко произнесла, как бы обращаясь именно к ручке. До меня донеслись слова «подсчеты», «отчеты», «различные цвета документов».

— Что-что? — переспросила я.

— Не обращай внимания. — Мелисса убрала ручку и размазала порошковую яичницу по тарелке, как это иногда любит делать Фредди, пока еда на тарелке — кусочки мяса, овощи — не превращается в некие странные символы.

Когда Энн была помладше, ей практически за один обед удалось обучить Фредди алфавиту. Тушеная морковь превратилась в буквы A и L; макаронины свернулись и стали С, Q и S. Малколм, разумеется, с отвращением смотрел, как девочки «играют с едой».

— Они все учатся по-разному, — сказала я ему, пока Фредди закрепляла новые знания.

— Она вполне может учиться и с помощью карандаша и бумаги. — Малколм убрал тарелку и вытащил блокнот. А Фредди тут же попросила разрешения встать из-за стола.

Именно такие вот мелочи и заставляли меня теперь удивляться, как я вообще ухитрилась увидеть в Малколме что-то особенное, почему позволила ему оторвать меня от Джо. Ведь Джо точно позволил бы Фредди практиковаться в написании букв даже на поверхности старинного буфета работы Хеплвита[42], если бы для нее так было лучше.

— Можно мне на минутку твою ручку? — спросила я у Мелиссы.

И тут она повела себя несколько странно. Вместо того чтобы протянуть мне ручку, которую держала в руках, она выудила из своей сумки точно такую же и вручила ее мне.

Руби Джо, заметив, что я нацарапала на бумажной салфетке два простых предложения, тут же настороженно спросила:

— Что это ты делаешь?

— Пишу записку Фредди.

И не успела я произнести эти слова, как рука Мелиссы буквально вцепилась в мое запястье, отчего я тут же забрызгала записку чернилами. Ее хватка оказалась весьма сильна, мне даже больно стало в том месте, где в кожу врезались мои часики. Она чуть ослабила свои «тиски», заметив, что я поморщилась, но писать мне больше не позволила, твердо заявив:

— Не надо.

— Да почему, черт побери, не надо?

Лисса огляделась и, явно удовлетворенная тем, что миссис Андервуд занята наблюдением за стадом своих юных овечек, шепнула:

— Потому что у нашей директрисы явно садистские наклонности.

— Ну, с этим я вполне могу справиться, — возразила я.

Лисса покачала головой.

— Нет, ты не поняла. По отношению к тебе она, вполне возможно, своих наклонностей и не проявит, но ты ведь здесь не одна. Присмотрись повнимательней.

Я проследила за ее взглядом. Вереница девочек направлялась со своими подносами к тому длинному столу, неподалеку от которого устроились мы. Руби Джо тоже стала смотреть на девочек.

— Видишь? Ты обратила внимание на правое запястье Фредди? — спросила Лисса.

Да, конечно. На тонком запястье моей дочери я сразу заметила огромный пурпурный синяк и припухлость, охватывавшую все запястье.

У меня похолодело в груди, перед глазами все затянуло красной пеленой.