Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Мы смотрели на этого жука как завороженные. Лисса уже вернулась и села рядом со мной на комковатый диван, но мы все продолжали наблюдать за тем, как жук, поблескивающее в полутьме пятнышко, то ползет вверх, то снова скатывается вниз — ведет привычную для него жизнь, связанную с добычей пропитания, обеспечением безопасности и поисками полового партнера. Я понимала, что, если встану и подойду ближе, жук наверняка испугается, а мне не хотелось ни пугать его, ни как-то ему вредить. А если бы я все-таки подошла, жук попросту убежал бы, спасая свою жизнь, куда-нибудь подальше и стал бы искать других жуков, таких же, как он сам.

Я никогда не была жуком, но некогда была ребенком. И догадывалась, что и у жуков, и у детей существуют свои собственные принципы политики. У него глаза голубые, а у нее — карие. Ступай к тому, кто больше похож на тебя. Она толстая, он худой. Посмотрись в зеркало и иди к тому, кто такой же, как ты. Он ирландец, она англичанка. Идентифицируй себя с теми, кого лучше знаешь. Тысячелетиями люди объединялись по этому принципу: римляне и греки, мусульмане и христиане, арии и семиты, брамины и далиты[38].

Но я так и не получила ответа на свой вопрос. Неужели мы такими родились? Или нас этому научили? Тот и другой ответ ужасен по-своему.

— А хочешь с моей теорией познакомиться? — спросила Мелисса заговорщицким тоном, словно мы пара шпионов времен холодной войны, продающие друг другу государственные секреты и получающие за это соответствующую плату где-нибудь в задней комнатке восточноберлинского бара.

— Конечно.

— По-моему, в каждом из нас есть что-то от животного. Некий прочный инстинкт, требующий, чтобы мы остерегались всего слишком странного или отличного от нас самих. Это, собственно, часть того механизма, который обеспечивает живым существам возможность выжить. Но. — Она подняла палец, прежде чем я успела с ней согласиться или не согласиться. — Я знаю, что мы способны выключить в себе ксенофобию, если захотим. Это одно из важнейших свойств человека. Один из важнейших аспектов человечности. Я ответила на твой вопрос?

Да, на один из моих вопросов она ответила. Но у меня осталось еще много других. Мне, например, очень хотелось знать, что это Лисса там все время пишет и почему она так агрессивно щелкает при этом своей авторучкой. А еще мне было интересно, как она-то сюда попала и почему даже глазом не моргнула, когда я сегодня за обедом совершила столько промахов. Помимо того, что относится непосредственно к Мелиссе, меня также тревожили эти цветные повязки у детей на рукавах и то, зачем сюда пожаловал Алекс Картмилл. Впрочем, сейчас уже поздно, а завтра в семь тридцать нужно быть в столовой, так что на сегодня вопросов и ответов было более чем достаточно.

Лисса ушла, еще раз напомнив мне, что утром рано вставать, а я осталась в гостиной в компании лишь красного огонька «спящего» телевизора, размышляя о брачных ритуалах, и о том, что большинство живых существ страшатся всего, на них самих не похожего, и убегают от странного, и о моих снах с танцующими Q, которые, обвивая своими хвостиками детей, уволакивали их за собой.

А еще я думала о Фредди, зная, что сегодня она наверняка будет плакать в постели, пока не уснет.

Как наверняка буду плакать и я сама.

Когда я вышла из гостиной, ни одного из Шалтай-Болтаев за конторкой не было. Я из любопытства проверила, заперты ли двойные двери, ведущие в вестибюль жилого корпуса, который больше похож на КПП полицейского участка, чем на вестибюль. Двери оказались открыты.

А вот входная дверь действительно была заперта. И табличка на ней предупреждала, что при любой попытке открыть эту дверь с девяти вечера до семи утра незамедлительно прозвучит сигнал тревоги.