Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

— Что ты делаешь, Елена?

Он стоял всего в двух шагах от меня. Я быстро выключила компьютер, но было уже поздно. Эх, надо было мне хоть лицом к двери сесть! А еще хорошо было бы вытащить на экран какие-нибудь школьные отчеты, или списки оценок за тест, или хотя бы пасьянс-солитер. Подошло бы все что угодно, только не этот внезапно опустевший экран, который сразу же меня выдал, и теперь придется говорить только правду.

Но мне не хотелось ничего ему говорить, хоть я и ожидала, что он начнет читать мне нотации, заявит, что моя бабушка забивает мне голову никому не нужной пропагандой и непроверенными слухами. Но, как ни странно, Малколм повел себя так, словно ничего неправильного в моем поведении не было.

— Пойдем спать, Эл. Я завтракаю с Алексом, и тебе следует к нам присоединиться, — только и сказал он.

— Я бы предпочла провести весь день с Фредди.

Он только улыбнулся.

— Ты вполне успеешь это сделать. После завтрака. Мы к десяти утра уже будем дома.

Этого Алекса я просто ненавижу. Он врач, партнер Малколма по теннису и большой сластолюбец. Бывая у нас дома, он всегда так смотрит на меня, словно съесть хочет.

— Но я не хочу с ним встречаться, — сопротивлялась я, тщетно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку.

Твердая рука Малколма стиснула мое плечо. Голос его звучал холодно.

— Меня это не интересует. Ты позавтракаешь вместе со мной и Алексом, а затем мы весь день проведем с девочками. Весь. — Он помолчал, затем кисло улыбнулся и сказал: — А знаешь, я ведь запросто могу с тобой развестись. — И он щелкнул в воздухе пальцами. Этот необычный для него звук в просторной, не слишком нагруженной мебелью комнате прозвучал как-то особенно хрустко, словно Малколм с легкостью что-то сломал. Добавлять какие-либо слова ему, собственно, и не требовалось; вовсе не обязательно прибегать к штампам «мать-одиночка», «единственный кормилец» или «понижение Q-статуса». Левая рука Малколма по-прежнему тяжело лежала у меня на плече; правой рукой он закрыл крышку компьютера. Дискуссия была закончена.

Было уже два часа ночи, когда мы, направляясь по коридору к себе в спальню, прошли мимо комнат Энн и Фредди, и я услышала, что из-за каждой закрытой двери доносится тихий плач.

Глава двадцать вторая

Не знаю, куда делся этот уик-энд.

Говорят, время постоянно, устойчиво и всегда движется с одной и той же скоростью. Только это наглая ложь. Каждому ребенку известно, как медленно течет время в предрождественские дни; любая невеста скажет, что во время свадебного торжества время прямо-таки неслось вскачь. Каждая мать знает, как незаметно пролетают годы, следующие за рождением ее ребенка. Младенец в восемь фунтов весом невероятно быстро начинает весить сорок фунтов, а потом и сто. Ах, если бы малыши могли хоть немного помедлить и не расти до тех пор, пока не состарится их игрушечная лошадка, как в известной рождественской песенке!

Чемодан Фредди казался мне совсем легким, но, когда она сама попыталась его поднять, мускулы у нее на руках сильно напряглись.

— Ты лучше его кати, детка, — сказала я и вытянула ручку чемодана во всю длину. Его колесики задребезжали по деревянному полу, и мне показалось, что ударил гром небесный.

Энн, заметив, какое у меня стало лицо, тут же перехватила инициативу и принялась показывать сестренке, как удобней катить чемодан. Свой айпад она выключила еще в субботу, и с тех пор я ни слова не слышала ни о том, у какого мальчика какой Коэффициент, ни о грядущей вечеринке. Да Энн вообще о своих делах словно позабыла и весь уик-энд буквально не отходила от сестры, и мне от этого в определенном смысле становилось только хуже.

Малколм, совершив щедрый отеческий жест, в понедельник отправился на работу с опозданием и на прощанье обнял Фредди, поцеловал, погладил по голове и ласково посоветовал: