Только что были выпущены новые ID-карты, и сегодня утром их уже распределяли в учительской, пока Марджи и ее подружки, как всегда, флиртовали с новыми поклонниками, завоеванными за прошедший уик-энд, а «отщепенцы» вроде меня сидели, уткнувшись носом в учебник, и готовились к тесту по геометрии. Я внимательно смотрела, как миссис Парсонс раздает карты — золотые, зеленые и белые, — и видела, как судорожно Марджи и ее компания прятали в карманы и сумки свои новенькие белые карточки. Листки с правилами использования этих карт, которые также вручала миссис Парсонс, в итоге оказывались либо на полу, либо в мусорной корзине.

— Смотри, смотри, — сказал Малколм и снова пихнул меня локтем.

Марджи уже начала заказывать ланч, держа наготове свою ID-карту, чтобы быстренько ее просканировать, когда женщина за стойкой покачала головой и сказала:

— А тебе в другую очередь, дорогая.

Марджи огляделась. Другая очередь змеей вилась у дальнего конца стойки вдоль стены и обратно. Возможно, какое-то количество ребят даже за дверью остались. Трудно сказать.

— Но это совершенно невозможно! — возмутилась Марджи. — У меня через полчаса тренировка по чирлидингу!

Услышав это, мы с Малколмом не выдержали и довольно громко хмыкнули. Рой Шапиро кивнул и через стол протянул мне руку — «дай пять!». Все вокруг уже понимали, что будет дальше. Все, кроме, пожалуй, Марджи.

— Обладатели белых карт занимают места в очереди номер два, — равнодушно пояснила женщина. — А эта очередь только для тех, у кого карта золотая или зеленая. Согласно новым правилам.

Марджи покачала головой.

— И когда их ввели? — Теперь в кафетерии стало совсем тихо; лишь по длинной, «второй», очереди временами пробегал еле слышный шепоток.

— Разве тебе вместе с картой инструкцию не выдали?

— Маразм какой-то! — сказала Марджи, оборачиваясь к своей соседке по очереди. Потом, повернувшись так резко, что взметнулась ее пышная сине-белая юбка, Марджи вышла из кафетерия, так и держа перед собой пустой подносик, только ногтями она по нему уже больше не барабанила.

Прошло минут двадцать пять. Мы все, бывшие «отщепенцы», уже вернулись в свой излюбленный уголок, невероятно быстро получив ланч в «скоростной» очереди и напрочь забыв о принесенных из дома пакетах. Сегодня мы с особым наслаждением поедали фруктовые салаты, чизбургеры и батончики с воздушным рисом, которых нам, стоявшим в конце очереди, обычно не доставалось. Помимо золотой ID-карты я накануне получила еще и деньги за беби-ситтинг, так что решила шикануть и купила два последних овощных салата для себя и для Кэндис. Если честно, есть этот салат мне совершенно не хотелось, да и Кэндис, судя по россыпи прыщей у нее на физиономии, тоже не особенно увлекалась блюдами из свежей зелени. Но я все равно эти салаты взяла — просто сегодня я наконец-то могла себе это позволить.

Впервые я была первой.

Марджи наконец добралась до стойки.

— Овощной салат, пожалуйста. С обезжиренной заправкой. — Она выразительно глянула на изящные часики, украшавшие ее тонкое запястье. — И побыстрей. У меня только пять минут. — Из-за спины у нее донесся целый хор «и у меня тоже!». Марджи, разумеется, могла оказаться и в самом конце очереди, но все же постаралась, чтобы этого не произошло.

Подавальщица обменялась взглядами с работником, приносившим готовые блюда, и тот выразительным жестом поднял вверх руки: «жаль, но тебе не повезло». Тем временем Кэндис рядом со мной уплетала уже третий батончик с воздушным рисом. Она, не скрываясь, хихикнула, и Марджи тут же метнула в ее сторону испепеляющий взгляд, затем снова повернулась к стойке и выдала свой основной козырь.

— А вы знаете, кто мой отец? — сказала она женщине. — Знаете? — И, обращаясь к представительницам школьной «элиты», правда уже бывшей, воскликнула: — Нет, это просто неслыханно!