Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Отделение естественных наук Серебряной школы имени Давенпорта было воткнуто между двумя из десяти улиц, образующих подобие круга, Дюпон-Сёркл. Это был прекрасный особняк в стиле модерн, некогда служивший клубом для богатейших жительниц Вашингтона. Десять лет назад клуб пожертвовал и дом, и участок земли вокруг него компании «Достойная семья», и через некоторое время, когда здание стало для компании маловато, она отдала его элитной серебряной школе. Я поставила машину на подземной стоянке, расписалась у главного входа и поднялась по широкой лестнице в бывший бальный зал, ныне превращенный в просторную аудиторию, где уже сидели несколько десятков моих коллег, погруженные в нервное молчание.

Доктор Чен, которая первый год ведет продвинутый курс химии, негромко постукивала ручкой в такт некоему аллегро, слышному только ей одной. Доктора Стоун и Стоун, супружеская пара, которые ведут продвинутые занятия по испанскому и французскому языкам, устроились в заднем ряду и обмениваются какими-то вымученными улыбками — такое ощущение, что уголки рта им растягивают чьи-то невидимые руки. Мне, разумеется, тут же потихоньку сообщили, что у миссис Стоун после предыдущего тестирования чуть не случился удар. Доктор Чен при всем ее внешнем хладнокровии и вызывающей зависть учащихся способности помнить наизусть всю периодическую таблицу элементов тоже, по всей видимости, волновалась; я заметила, как она украдкой сунула в рот какую-то таблетку и запила ее тем, что выглядело как вода, но, по-моему, обладало куда более расслабляющими свойствами.

Каждый человек имеет право «оказаться на грани». У всех разные возможности нервной системы. Чисто академической части теста недостаточно, чтобы лишить места человек двадцать, получивших минимальные показатели, зато административный его раздел — полные пять страниц, присланные из Министерства образования, по которым будут оценивать, достаточно ли хорошо мы разбираемся в новых политических веяниях и правильно ли их понимаем, — любого способен свести с ума. Наши докторские диссертации не обеспечили нам должной подготовки к вечно эволюционирующим планам Мадлен Синклер. А потому я рада, что тот документ, который я подделала сегодня утром, способен поднять ставку кое-кого из моих коллег. И очень хорошо, что им ничего об этом не известно; пусть так и не узнают, какие ужасные слова — приговор самой себе — я осмелилась написать. Всего несколько слов — и запросто получаешь куда более серьезное наказание, чем перевод в зеленую школу. Я попыталась проглотить колючий комок собственной вины, застрявший у меня в горле, и оказалось, что вкус-то у вины очень даже горький.

Обычно я весь месяц спокойно кое-что просматривала, а непосредственно перед тестом предпринимала мощную атаку, занимаясь весь уик-энд напролет и пытаясь усвоить все эти политические нововведения. Однако раньше мне не приходилось за сутки до собственного тестирования сажать свою дочь в желтый автобус и отправлять ее в школу третьего уровня. Ведь и при нормальных условиях вполне здоровому и психически устойчивому человеку нелегко справиться с этими убийственными требованиями. И я прекрасно понимала, что сегодня совсем не готова к трехчасовой атаке на мой явно перетрудившийся мозг, так что даже если б я сознательно и не ставила перед собой такой цели, я вполне могла бы провалить тест на ментальную выносливость.

Возможно, так было бы даже проще, поскольку тогда решение было бы принято уже не мною. Особенно если учесть, что я понятия не имела, что мне могут принести ближайшие несколько дней.

Пока мы ждали, когда инспектор принесет нам наши «синие книги»[27] и привычный список правил, запрещающих во время теста какое бы то ни было «сотрудничество» (читай, подсказку), разговоры и использование электронных приспособлений, я старалась сидеть спокойно, дышать ровно и думать о своей бабушке.