Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

И мы все вместе продолжили свой путь к административному зданию, тень от которого с каждой секундой становилась все длиннее. Алексу, по-моему, было лет сорок. А может, и пятьдесят или, наоборот, всего тридцать с хвостиком — некоторые мужчины так здорово выглядят, что возраст у них на глаз ну никак не определишь. Мужчины вообще меняются иначе, чем мы, женщины; они не испытывают таких гормональных скачков, отвратительно сказывающихся на сексуальной жизни; и волосы у них не начинают расти там, где не нужно; и они не следят с таким ужасом, как их талия утолщается настолько, что практически перестает существовать. Алекс любезно предложил и наши чемоданы тоже втащить на крыльцо, но я сразу же решительно отказалась и, поблагодарив его, взялась за ручку своего чемодана; то же самое сделала и Руби Джо.

Потом, чуть отступив, она шепнула мне на ухо:

— Не нравится он мне, Елена.

— И мне тоже.

И особенно мне не нравилось то, что у Алекса не возникло на лице ни капли удивления, когда он узнал в новоприбывшей учительнице меня.

Глава тридцать девятая

Алекс оставил нас в вестибюле, одарив всех на прощанье мимолетной очаровательной улыбкой типа «да-да, я знаю, что хорош собой», и исчез столь же внезапно, как и появился тогда на заросшей сорняками дорожке. А мы трое вошли в просторную теплую приемную, старательно обставленную так, чтобы хоть немного уменьшить ее размеры и сделать уютней, дабы посетители могли чувствовать себя «почти как дома». Обтянутые ситцем широкие кресла и полированные деревянные столики существенно уменьшали пространство, а простые светильники с самыми обыкновенными лампочками светились приятным желтоватым светом, а не тем жестким бело-голубым, который чаще всего встречается в современных офисах, буквально вымывая краски из лиц людей, так что они начинают походить на недельной давности трупы. Несколько полированных дубовых дверей вели из приемной в кабинеты персонала. В воздухе витали ароматы лимонной полироли и ароматической смеси из сухих цветочных лепестков.

Если бы я не была такой чертовски усталой и не была одета в мятые шмотки после двадцати восьми часов езды в автобусе, я бы решила, что оказалась в том клубе высокопоставленных дам «Дюпон-Сёркл», который впоследствии превратился в Серебряную школу имени Давенпорта. Однако этот красивый холл как-то не вязался с нестрижеными зелеными изгородями и заброшенными игровыми площадками, которые мы видели, направляясь сюда, а также с той заросшей дорожкой, по которой мы шли от ворот.

— Очень мило, — заметила, озираясь, миссис Мунсон, и Руби Джо скептически хмыкнула — точно так же, как при виде Алекса. По их реакции, пожалуй, невозможно было сразу определить, кто из них шестидесятипятилетняя старуха, а кто девчонка, всего год назад окончившая магистратуру.

Ближайшая к нам дверь распахнулась, и оттуда вышла какая-то маленькая женщина. То, как она была одета, вполне могло служить первой подсказкой, свидетельствовавшей о том, что здесь происходит нечто весьма странное; второй подсказкой оказалась женщина-гора, возвышавшаяся за рабочим столом в глубине кабинета.

Обе женщины были облачены в некую униформу — серая юбка и серый жакет, — уже знакомую мне: такая же форма была на представителях компании «Достойная семья», а также на миссис Флауэрс и миссис Паркс, с которыми мы имели удовольствие общаться вчера утром. Одежда на обеих женщинах — маленькой и большой — сидела просто отвратительно и совершенно им не подходила. На маленькой она висела мешком, а ее смуглой коже придавала болезненный желтоватый оттенок; на большой — той, что сидела за столом, — жакет с трудом сходился на пышной груди, и противный серый цвет делал ее рыхлое бледное лицо еще более бледным. Короче, зрелище было весьма печальное: крайне неудачная одежда для женщин, которые и без того выглядели какими-то несчастливыми.