Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Вот Энн, сама открыв дверь ключом, который мы с Малколмом доверили ей только в прошлом году, прошла в гостиную, шаркая ногами и горбясь то ли под тяжестью рюкзака с книгами, то ли — и куда сильней — от иной тяжести, менее материальной, но не менее ощутимой. Она швырнула рюкзак на диван в гостиной и отправилась мыть руки над раковиной в кухне — так повелось с тех пор, как ей исполнилось шесть. Пока что все более-менее нормально. Ничто вокруг не изменилось.

Мама придет через полчаса. Ну, через час самое большее. И они будут грустно подшучивать друг над другом, потому что обеим дом покажется удивительно пустым.

А может, и не будут подшучивать.

Энн стряхнула с ног туфли, одним движением скинула с плеч алый гарвардский жакет и направилась к холодильнику. Почти машинально — она делает так каждый день. Сперва она думала только о еде и никакой записки не заметила. Да и как ей что-то заметить, если йогурт, фруктовый салат и ломоть швейцарского сыра манили ее, как подхваченная ветром пустая пластмассовая коробка на улице манит гончую? И лишь когда Энн во второй раз подошла к холодильнику, рассчитывая обнаружить там еще что-нибудь привлекательное и положить на место кусок сыра, она, закрыв дверцу, увидела наконец мою записку.

Я знала, что в течение последующих пяти минут она будет читать и перечитывать мои каракули с извинениями, воспринимая это сообщение о моем отъезде точно так же, как обманутый «дорогой Джон» воспринимает письмо от бросившей его возлюбленной, сбежавшей в другой штат. Растерянность, смешанная с неверием и отрицанием: Этого не может быть! На самом деле она никуда не могла уехать. Это просто сон, кошмарный сон, обман…

Матери просто так из дома не уходят.

По-прежнему воображая себя мухой, я представляла, как Энн нервно набирает номер отцовского телефона, путает цифры, попадает в салон-парикмахерскую и предпринимает новую попытку. Затем раздается: «Пап, это ты? Мама уехала». И Энн снова переживает тот же цикл смущения, смятения, отрицания.

Жены и матери просто так из дома не уходят.

Мне бы так хотелось сейчас материализоваться там, на кухне, обнять Энн, прижать ее к себе и сказать, что на самом деле я не ушла, что это лишь временно, но… наши чемоданы уже извлечены из автобусного чрева, и Руби Джо тянет меня за рукав, и нам пора двигаться по длинной дорожке, ведущей от ворот к низкому зданию из красного кирпича, где на фасаде красуется надпись «Администрация».

— Что-то у меня нехорошие предчувствия насчет этого места, — только и промолвила Руби Джо.

И мы с ней пошли дальше.

Глава тридцать восьмая

Дорожка, ведущая к административному корпусу, была, вероятно, проложена три четверти века назад, и травы того же возраста торчали изо всех ее щелей и трещин. Миссис Мунсон чуть не упала, запутавшись в этом сплетении сорняков, и я взяла ее чемодан. Оказалось, что он не на колесиках — твердый пластиковый «самсонит» из тех, что вышли из моды в конце семидесятых. А внутри у него были, по всей видимости, кирпичи, такой он был тяжеленный.

— Там всего несколько книг, дорогая, — смущенно попыталась оправдаться миссис Мунсон.

А тот жирный охранник наверняка уже вернулся в свой домик привратника и смотрит по телевизору какую-нибудь чушь, набивая пасть кукурузными хлопьями. Помочь женщинам донести вещи ему и в голову не пришло. А мне, нагруженной своим и чужим чемоданом, казалось, что с каждым шагом проклятая дорожка становится все длиннее.