Дворянин - Константин Калбанов (2021)

У каждого из них были компактные «Аптечки» двойного действия. На всякий пожарный, а то мало ли. Не сказать, что Измайлов делал трагедию из собственной гибели. Страх перед смертью как-то притупился, что свойственно людям, часто наблюдающим смерть в разных ее проявлениях. Но и на тот свет не торопился.

– Вот и ладно. Значит, так. Обходишь надстройку с бака и, как только услышишь стук причалившего парохода, выходи из укрытия и начинай палить из дробовика. Ты бьешь с носа, я с кормы, – перехватывая поудобнее двустволку, расставил приоритеты Борис.

– А после?

– А после перебираемся на вражий пароход и чистим. Уверен, что в основном команда будет на палубе. Останется добить рулевого, кочегара и машиниста. Готов?

– А то!

– Тогда разошлись.

Ждать пришлось недолго. Просвира мог бы и насторожиться, не наблюдая на палубе ни одного человека, но безнаказанность сыграла с ним злую шутку. Привык уже, что никто ему слова поперек не говорит. Хотя, надо сказать, действует с умом. Последнее не забирает, попусту кровь не льет. Пушечка, конечно, аргумент, но, скорее всего, только в качестве психологического оружия. Пуганул пару раз серьезно, а теперь стрижет понемногу встречных-поперечных. Вот, видать, и полиция не больно-то усердствует в его поисках. Только для Бориса разница невелика.

Измайлов наблюдал за подходящим пароходом, практически близнецом «Карася», с помощью небольшого зеркальца, вынутого из кожаного несессера. На корме двое, на палубе вдоль надстройки и на баке шестеро, на верхней палубе у ходовой рубки еще парочка. Это что же получается, на местах только рулевой и машинист? Может, и так. А может, их и больше. Поди разберись, сколько их на самом деле.

Как только послышался стук бортов, Борис высунулся из-за угла со вскинутым ружьем. Но Яков успел раньше. С носа раздался грохот дробовика, и тут же послышались крики раненых. Борис наконец потянул спусковой крючок. Ружье весомо толкнуло в плечо, сыпанув картечью по замершей на корме парочке. Измайлов сместился в сторону, выходя из-под дымного облака, застившего взор. Накрыло качественно. Одним выстрелом достал сразу двоих. Ранены, убиты – пока не до них. Главное, что выведены из строя.

Вторя ружейным выстрелам, раздались сразу несколько револьверных. Не брали разбойнички с собой винтовок. Одна из пуль ударила в палубу у ног Бориса, и гадать, откуда прилетел привет, не приходилось. Вскинул ружье и нажал на спуск, выстрелив в двоих на верхней палубе.

Один из стрелков скрутился и упал, второй, выстрелив дважды самовзводом, поспешил укрыться за блиндированной дверью рубки. Она, скорее всего, и винтовочную пулю сдержит, что уж говорить о вессоне, оказавшемся в руке Измайлова вместо дробовика.

Не столбенея, Борис рванул вперед, успев охватить взглядом палубу разбойника. Картечь прошлась метлой, снеся всех находившихся там. Кого убило, и они сейчас лежали бездыханными, кого ранило, и те оглашают море стенаниями и проклятьями. Но досталось всем без исключения.

Справа вдоль надстройки бежит Яков, и тоже с револьвером на изготовку. В отличие от Бориса, ружье он бросать не стал, держит в левой руке. Да и правильно. Дробовик у него короткоствольный, со складывающимся прикладом. В тесноте – то, что надо.

Запрыгнув на борт разбойника, Измайлов без обиняков начал палить в головы всем подряд. Кто там убит, а кто – только ранен и насколько, разбираться некогда. Лучше перестраховаться. Яков поспешил присоединиться к нему, разрядив свой револьвер.

Перезаряжаться некогда. Борис выхватил второй и рванул дверь в надстройку. Сразу взял на прицел трап, ведущий в машинное отделение, и нажал на спусковой крючок. Выстрел тяжко ударил по ушам. Пуля ушла в пустоту, тупо ударив в дерево. Зато гарантированно отбила охоту у находящихся там высовывать нос.