Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Кажется, Дагни не обратила внимания на изменения в кабинете: отсутствие портрета Нэта Таггерта, новый стеклянный кофейный столик, на котором для удобства посетителей мистер Лоси разложил глянцевые журналы с названиями статей на обложках. Она слушала, не сосредоточиваясь, как записывающее устройство, отчет Эдди о том, что стало с железной дорогой всего за один месяц, из чего возникли причины катастрофы. Безразличным взглядом Дагни смотрела на людей, которые торопливо, с преувеличенным почтением, входили и выходили из ее кабинета. Эдди подумал, что она просто перестала воспринимать окружающее. Но неожиданно, в то время, когда Дагни, шагая по кабинету, диктовала ему список материалов, необходимых для прокладки путей, и тех мест, где можно нелегально их достать, она остановилась, привлеченная журналами на кофейном столике. Заголовки статей на обложках гласили: «Новая совесть общества», «Наш долг перед людьми, лишенными привилегий», «Нужда против алчности». Резким движением руки она смела журналы со стола и продолжила диктовку, недрогнувшим голосом перечисляя цифры, как будто ее движение было чисто автоматическим, не продиктованным сознанием.

В самом конце дня, улучив момент, когда ее оставили в кабинете одну, Дагни позвонила Риардену.

Она назвала свое имя секретарше и услышала, как торопливо он ответил ей.

– Дагни?

– Привет, Хэнк. Я вернулась.

– Где ты?

– В своем кабинете.

Пауза. Она услышала все, что он не произнес вслух, потом снова послышался его голос:

– Думаю, мне нужно срочно начать подкупать людей, чтобы получить руду и начать делать для тебя рельсы.

– Да. Как можно больше. Пусть это будет не риарден-металл. Это может быть… – надрыв в ее голосе был почти незаметен, но в нем сквозил истеричный вопрос: «Отказ от его сплава?.. Возвращение к временам тяжелой стали?.. К деревянным рельсам с железными накладками?» – Это может быть сталь любого веса, любая, какую ты сможешь мне дать.

– Хорошо. Дагни, ты знаешь, что я отдал им мой сплав? Подписал Сертификат дарения.

– Да, я знаю.

– Я сдался.

– Кто я такая, чтобы упрекать тебя? Разве я сама не сдалась? – Он не ответил, и она продолжила: – Хэнк, мне кажется, их не заботит, остался ли еще на земле хоть один поезд или плавильная печь. А нас заботит. Они удерживают нас нашей любовью к работе, и мы будем расплачиваться за это, пока еще есть хоть один шанс сохранять колеса поездов и разум человека в движении. Мы будем удерживаться на плаву, как будто тонет наш ребенок, а когда наводнение поглотит его, мы пойдем ко дну вместе с последним колесом и последней здравой мыслью. Я знаю, чем мы платим, но теперь цена больше не имеет значения.

– Знаю.

– Не бойся за меня, Хэнк. К утру я буду в норме.

– Я всегда верил в тебя, любимая. Увидимся сегодня вечером.

ГЛАВА IX. ЛИЦО БЕЗ БОЛИ, СТРАХА И ВИНЫ

Дагни вошла в свою тихую квартиру, обставленную со вкусом подобранными вещицами, застывшими там же, где она оставила их месяц назад; ее охватили блаженный покой и… чувство одиночества. Тишина создавала иллюзию уединенности и защищенности, вещи словно хранили воспоминание о былых минутах, которых больше не вернуть, как не вернуть теперь всех событий, произошедших с тех пор.

Дневной свет за окнами еще не совсем померк. Дагни ушла с работы раньше, чем собиралась, полностью выложившись и поняв, что оставшиеся дела лучше отложить до утра. Это состояние было ей в новинку. Удивляло и другое: теперь она чувствовала себя дома в квартире, а не в кабинете.

Включив душ, она долго стояла, всем телом ощущая струящуюся воду, но как только поняла, что смыть-то ей хочется не дорожную пыль, а атмосферу офиса, быстро вышла из ванной.

Она оделась, закурила сигарету и, войдя в гостиную, встала у окна, глядя на город, как еще совсем недавно, на рассвете, всматривалась в изгибы дороги среди лесистых холмов.