Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Дагни видела, как телеграфные столбы вдоль дороги убегают вниз и назад. Земля проваливалась все глубже и глубже, и она чувствовала, что теряет вес, как будто Земной шар уменьшился до размера того ядра обязательств, что было приковано к ее ноге, и от которого она избавилась.

Тело наполнило пьянящее ощущение открытия, оно и машина поворачивались согласно – нет, это земля внизу поворачивалась силой ее рук. Открытие состояло в том, что жизнь теперь в ее руках, не нужно больше спорить, объяснять, учить, упрашивать, бороться, нужно только смотреть вперед и действовать. Потом земля застыла обширным черным покрывалом и становилась все шире, пока Дагни набирала высоту. Она посмотрела вниз в последний раз, на уменьшившиеся огни аэродрома, где остался только луч маяка, похожий на раскаленный кончик сигареты Келлога, прощальным приветствием горящий в темноте.

Потом Дагни осталась наедине с огоньками приборной панели и россыпью звезд над стеклом фонаря кабины. Ее ничего не поддерживало, кроме работающего двигателя и разума людей, создавших самолет. «Но что еще нас поддерживает в этом мире?» – подумала она.

Дагни держала курс на северо-запад, по диагонали пересекая штат Колорадо. Она понимала, что выбрала самый рискованный маршрут, с довольно длинным участком над горным хребтом, но зато самый короткий, и горы не казались ей такими опасными, как диспетчер в Брэдшоу.

Звезды окутывали горизонт серебряной пеной; казалось, все небо движется круговыми волнами. На земле еще раз вспыхнула искра огня, ярче, чем холодное голубое сияние вверху. Но она светила одиноко, между чернотой праха и синевой тайны неба, и, словно сражаясь за свою хрупкую жизнь, подмигнула Дагни и пропала.

Бледная полоска реки медленно появилась из темноты и долго оставалась на виду, скользя навстречу. Она напоминала фосфоресцирующую вену на коже земли, тонкую вену без крови.

Потом Дагни увидела огни города – горстку золотых монеток, брошенных в прерии, яркие колючие электрические угольки казались такими же далекими, как звезды, и столь же недосягаемыми. Энергия, питавшая их, вырабатывавшаяся электростанцией в пустынных прериях, вдруг пропала, исчезла, и она не знала, как овладеть ею вновь. И все-таки это ее звезды, думала Дагни, глядя вниз, ее цель, ее маяк, стремление, поднявшее ее ввысь. То, что другие люди чувствовали, глядя на звезды, удаленные на миллионы лет и не побуждавшие их к действию, а лишь наполнявшие ощущением тщетности всех усилий, Дагни чувствовала при взгляде на электрические лампы, освещавшие улицы городов. Ее вершиной, которую надо покорить, стала земля, и она не понимала, как могла потерять ее, кто превратил ее в ядро на ноге каторжника, кто превратил обещание величия в недостижимый образ. Но город остался позади, и нужно было смотреть вперед, на горы Колорадо, поднимавшиеся ей навстречу.

Приборы на панели показывали, что моноплан поднимается все выше и выше.

Звук двигателя, несущего ее над горными пиками, пробивался через свою металлическую скорлупу, дрожа в штурвале, как стойкое биение сердца. Земля превратилась в покачивающийся морщинистый макет, картину после взрыва, все еще посылавшего вверх резкие потоки воздуха, достигавшие самолет. Зубчатые черные острия прорезали молочную пелену тумана прямо у нее на пути. Ум слился с телом, а тело с самолетом, борясь со внезапными невидимыми потоками, что тянули ее вниз. Кажется, она вот-вот упадет в небо, и половина гор последует за ней. Полет напоминал покорение замерзшего океана, когда каждый всплеск из-подо льда мог оказаться смертельным.

Порой горы расступались, показывая спокойные долины, затопленные туманом. Иногда туман поднимался, поглощая землю, растворяя ее в пространстве, где не осталось ничего, кроме шума двигателя.