Маэстро Салазар в компании пары крепких парней из ночной стражи рванул в арку, и лишь педель остался изображать помощь зажимавшему голову ладонями Уве.

Первый из стражников шустро взбежал по шатким ступеням на второй этаж и с ходу вынес хлипкую дверь притона. Раздался пронзительный женский визг, блеснула сталь, мелькнула дубинка. Парочка громил вломилась внутрь вслед за товарищем, началась форменная свалка. Двух пьяных юнцов в результате повалили на пол, а кинувшейся на их защиту пьяной девке отвесили такую затрещину, что та отлетела к противоположной стене и завалилась на кровать.

– Они? – с надеждой спросил я.

– Смотрите сами, магистр, – отозвался стражник, ухватил одного из юнцов за волосы и приподнял голову от пола.

Парень со спутанными за спиной руками грязно ругался и плевался кровью, под глазом у него наливался здоровенный синяк.

– Вроде похож, – неуверенно произнес я и хлопнул арестанта по щеке. – Третий ваш где?

Ответом стал плевок кровавой слюной, угодивший на сапог. Я выпрямился, оглядел комнатушку и шагнул к валявшейся на кровати девке.

– Где третий?!

– Ушел! – испуганно пискнула та.

– Молчи, тварь! – крикнул школяр, получил носком тяжелого ботинка по почке и мигом заткнулся, взвыв от боли.

– Двое здесь, один за мной! – скомандовал я, прошел по темному коридорчику и выглянул на лестничную клетку. Снизу доносились грохот и ругань, там выбивали входную дверь, но что-то трещало и наверху. Я чертыхнулся, вооружился пистолем и взбежал на третий этаж. А там – взломанный лаз на крышу!

Святые небеса!

– Стоять! – крикнул я, выбираясь на черепицу ската, но без толку.

– Во славу солнца! – послышалось в ответ, а несколько мгновений спустя откуда-то снизу донесся отзвук сочного удара.

– Страсти небесные! – охнул выбравшийся ко мне стражник. – Вот дурень так дурень!

Я обреченно выругался и уже без всякой спешки двинулся в обратный путь. Маэстро Салазар и ведомые им стражники так и не смогли совладать с крепкой дверью, так что запустил их в дом и приказал спускать во двор школяров, а после уже отдельно предупредил Микаэля:

– Присмотри за ними. Арестанты живыми нужны.

Бретер убежал за стражниками, а я прошел через арку к Уве, который сидел на лавочке, прислонясь спиной к стене дома.

– Как ты? – спросил у слуги.

– Нормально, магистр, – выдавил тот. – Просто больно. Аж искры из глаз!

Крови меж пальцев Уве и в самом деле видно не было, так что я со спокойной душой оставил его и отправился проверить сиганувшего с крыши школяра. Опередивший меня педель уже перевалил тело на спину и пытался нащупать пульс.

Понахватался, понимаешь, от медиков!

– Мертв? – спросил я.

– Мертв, – ответил педель и вытер пальцы о штанину.

– Карауль тело, пришлю за ним кого-нибудь, – распорядился я и ушел во двор. Тут срочности никакой нет, стоило позаботиться о живых.

Так вот и вышло, что спать я завалился уже глубоко за полночь, а только закрыл глаза – и сразу раздался стук в дверь. Я подскочил спросонья, и лежавшая рядом Марта прошипела злобное проклятие.

– Филипп! – послышался из коридора до омерзения бодрый голос маэстро Салазара. – Пора ехать в табор!

– Убирайся! – крикнул я, падая обратно на подушку.

Микаэль тут же постучал вновь.

– Фили-и-ипп! Давно рассвело! Пора ехать!

– Ради милости небесной, Мик, сгинь! – взмолился я. – Мне надо выспаться! Я только глаза сомкнул!

Но бретер оказался непоколебим.

– Упустим время – сарциане разбредутся по городу. Потеряем весь день.

Я не удержался от страдальческого стона, сел и спустил ноги на пол.

– О чем он говорит, Филипп? – насторожилась Марта.

– Рабочие дела, – отмахнулся я и принялся одеваться.

Девчонка перевернулась на бок и спросила:

– Поехать с вами?

– К сарцианам? – фыркнул я. – На кой? Лучше голову Уве посмотри, шишка у него будь здоров.